Возлюбленный враг - Джейн Фэйзер Страница 25

— Пора вставать, госпожа. — Служанка поставила кувшин, над которым поднималась приятная струйка пара, на туалетный столик у окна. — Вы позавтракаете в небольшом зале у восточных дверей. — Прежде чем уйти так же тихо, как и появилась, служанка оставила на каминной полке зажженную свечу.

Зевая, Джинни соскользнула с кровати. Небо еще было совершенно черным, и Амалия Хэммонд даже не пошевелилась, когда Джинни с наслаждением умылась и снова надела свою амазонку. В полусонном состоянии ей казалось, что она только что сняла ее. Она заплела косы, насколько это ей удалось в тусклом свете свечи, и покинула спальню, забрав свечу с собой. Хотя часть обитателей замка в эти ранние часы еще спала, жизнь в это неподходящее для дел время уже кипела. Солдаты деловито сновали по двору, слуги носились по коридорам, и один из них с готовностью показал Джинни дорогу в зал для завтраков.

Алекс и Дикон были уже там, изучая карту. Адъютант стоял у стола, жуя отбивную; Алекс, небрежно усевшись на край стола, размахивал рукой с кружкой, а другой отрезал кусок сыра от огромной головки. Они оба подняли головы, когда она вошла, и Дикон с набитым мясом ртом смущенно пробормотал приветствие, торопливо вытирая жирные пальцы о бриджи.

— Доброе утро, Вирджиния. — Джинни с завистью посмотрела на Алекса, выглядевшего так, словно он спал долго и спокойно. Глаза его были ясными, кожа свежей, одежда, как всегда, чистой и опрятной. — Надеюсь, вы крепко спали.

— Но недостаточно долго, — возразила Джинни с легким раздражением в голосе. Она не знала, как встретиться с ним после вчерашнего внезапного ухода, но раздражение и усталость, похоже, подсказали ей ответ.

— Вы почувствуете себя лучше, когда позавтракаете, — ответил Алекс успокаивающим тоном, что еще больше разозлило ее.

— Сейчас слишком раннее время для завтрака. — Джинни наполнила кружку элем из кувшина. — Не смею мешать вам. Очевидно, вы были заняты очень важным военным делом.

— У вас всегда такое скверное настроение по утрам? — поинтересовался Алекс, намазывая толстый слой масла на кусок пшеничного хлеба. — Совсем смутили беднягу Дикона. Уверен, он считает, что каким-то образом виноват. Съешьте это.

Джинни, слегка застыдившись, взяла хлеб с маслом и улыбнулась адъютанту, который действительно выглядел смущенным.

— Не обращайте на меня внимания, Дикон. Я мало и плохо спала ночью, и в этом вы едва ли можете быть повинны.

Лейтенант ослепительно улыбнулся ей, глаза его засияли. Джинни опешила. Неужели такое простое извинение заслуживает такой бурной реакции? Алекс, правильно истолковав улыбку, вздохнул про себя. Жизнь и без того достаточно сложна, не хватало только Дикона с его телячьей любовью.

— Если поели, лейтенант, не могли бы вы обеспечить, чтобы Джед подготовил лошадей и ждал у ворот? Мы выезжаем через десять минут. Вспыхнув, Дикон лихо отдал честь и покинул комнату.

— Я очень надеюсь, что ты привыкнешь рано вставать, — пробормотал Алекс. — Боюсь, будет несколько утомительно каждый день видеть тебя не в духе.

— Я не против того, чтобы рано вставать, если лягу так же рано. — А ты, безусловно, виноват в том, что у меня была неспокойная ночь.

— Как это? — спросил он, сразу заинтересовавшись.

Джинни сердито прикусила губу. Она не собиралась говорить о муках неудовлетворенной страсти, как и о своих мрачных предположениях, что Алекс вовсе не обязательно так же страдал.

— Я ничего не имела в виду. — Она сделала большой глоток эля.

— Нет, ты что-то имела в виду, — упорствовал Алекс. — Ты не можешь высказывать подобные обвинения, не объясняя их.

— Ах, не заставляй меня говорить, — взмолилась Джинни. — Это так унизительно. Алекс хмыкнул.

— Может, я угадаю? — Взяв за руки, он притянул ее к себе между коленей. — Может быть, ты жаждала любви?

— А ты, как я полагаю, нет, — пробормотала Джинни, чувствуя тепло его прижимающихся коленей через ткань платья. — А если и жаждал, то ты всегда мог найти удовлетворение.

— И каким же это образом? — Брови его приподнялись. — Ты, надеюсь, не собираешься сказать что-то чрезвычайно шокирующее?

— Со служанками, — резко сказала Джинни, пытаясь высвободить руки. Алекс, к ее замешательству, расхохотался.

— Служанки! Ты просто невозможная девчонка! Если бы это не было так забавно, я счел бы твои слова оскорбительными. Я не какой-нибудь ненасытный жеребец, что бы ты там ни думала.

— Ах, ну отпусти же меня. — Она снова попыталась высвободиться. — Не понимаю, почему нужно смеяться надо мной.

— Ты заслуживаешь этого за свои возмутительные предположения. А что бы ты сказала, если бы я предположил, что ты всегда можешь отправиться в казармы и там найти удовлетворение? Ведь это то же самое.

— Совсем нет! — запротестовала Джинни. — Но я не хочу больше об этом говорить. Я еще не закончила завтракать.

— Тогда тебе лучше поторопиться. — Он развел колени, прежде чем отпустить ее руки. — Когда-нибудь, Джинни, нам придется поговорить о том, что ты сказала прошлой ночью, — серьезно проговорил он. — Прошу прощения за мою резкость. Мне не следовало отправлять тебя спать так внезапно, но я нахожу правду несколько неудобоваримой.

— А я нет, — тихо сказала она. — Это факт, с которым я вполне нормально живу. Пусть хоть весь мир знает об этом, мне все равно.

— Ты говоришь, не подумав как следует, — сказал Алекс со вздохом. Джинни резко повернулась к нему и горячо заговорила:

— Это моя судьба, полковник, и я принимаю ее такой, как есть. Вам нужно думать о своей репутации и карьере, так дайте мне самой заботиться о себе.

Алекс резко вздохнул, и на щеке его вновь предательски забилась жилка.

— Тебе необходимо сменить тон, Вирджиния. К сожалению, сейчас у меня нет времени, чтобы научить тебя. Заканчивай свою трапезу и через пять минут будь у ворот. — Повернувшись на пятках, он вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

Джинни почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она была возмутительно груба, а ведь он был по-настоящему обеспокоен тем, что касалось их обоих Объяснение ее раздражительности усталостью было плохой отговоркой. Она просто хотела, чтобы он понял: мнение остальных для нее не имеет значения, и хотя вовсе не обязательно афишировать их отношения, Алексу не нужно проявлять неуместную благородную сдержанность, которая способна лишить их того, что и так может быть отнято у них в любую минуту.

Выйдя из-за стола, Джинни направилась к воротам, где верхом на лошадях ее ожидали Алекс, Джед и Дикон. Дикон соскочил на землю, как только она появилась, готовый помочь ей сесть на Джен. Опасаясь встретиться взглядом с полковником, она благодарно улыбнулась Дикону, гораздо теплее, чем того требовала столь незначительная помощь, и была более чем вознаграждена сияющим взглядом Дикона. Для Алекса это выглядело так, словно она поощряла его адъютанта, и губы его сжались. Однако сейчас он ничего не мог сказать. Дикон вел себя совершенно безукоризненно, хотя и выглядел, словно томный щенок. Да и Вирджиния всего лишь улыбнулась.