Мое сердце - Бертрис Смолл Страница 25

— Встретимся позже, Роб, — сказал Марло. — Надеюсь, вам понравятся сценки, написанные мной для королевы. Госпожа де Мариско, желаю вам оставаться при своих непорочных и чистых идеалах. Пошли, Уилл! — С этими словами он и его приятель направились к другим гостям.

Робин протянул руку и взял футляр с драгоценностями.

— Благодарю вас, мистер Браун. — Он открыл футляр, вынул из него нитку жемчуга и вернул пустой футляр стоявшему в ожидании мистеру Брауну. — Передайте футляр камеристке моей сестры. Я дарю этот жемчуг госпоже де Мариско.

— Очень хорошо, милорд. — Мистер Браун поклонился и вышел.

Робин протянул жемчуг Велвет.

— Тебе, дорогая, со множеством наилучших пожеланий. Вспышка гнева, охватившая Велвет, быстро прошла, и она приняла подаренные братом драгоценности с сияющими от счастья глазами.

Она обмотала жемчуг вокруг шеи. Но нитка была очень длинная и опустилась на грудь.

— Как они смотрятся? — спросила она, стараясь говорить спокойным голосом.

— Прекрасно, — сказал ее брат.

— Но им очень далеко до вашей красоты, госпожа де Мариско, — сказал, подходя к ним, Александр Гордон. Черный бархат, в который он был облачен, придавал ему какую-то суровую элегантность.

Глаза Велвет перебегали с брата на его друга.

— Вы выглядите как Архангел и Люцифер, стоя рядом, — промолвила она несмело.

— Сравнение, которое делалось уже не однажды в прошлом, госпожа де Мариско, — проговорил Алекс, приподняв ее руку и запечатлев на ней теплый поцелуй. Его глаза пылали жаром, одновременно пугающим и ласкающим.

Велвет отдернула руку, как она надеялась, с приличествующей случаю поспешностью.

— Я думаю, вы можете называть меня по имени, если брат не усмотрит в этом нарушения приличий.

— Думаю, это вполне прилично, — сказал Робин спокойно.

— Милорд, гости начинают прибывать, — провозгласил мажордом.

— Мы будем встречать их здесь, на террасе, ведущей в сад, — ответил Робин.

Кивнув, служитель вернулся к своим обязанностям.

— Некоторые гости приплывут по реке, а другие приедут берегом, — объяснил Робин сестре. — А терраса как раз посредине. Кроме того, ее величество приплывет из Уайтхолла на своей яхте, и я смогу незамедлительно приветствовать ее.

И, как будто по тайному сигналу, понятному только посвященным, начали прибывать приглашенные, следуя как со стороны реки, так и дороги, в казавшейся бесконечной процессии усыпанных бриллиантами платьев, камзолов, драгоценных украшений и ароматов благовоний — от самых легких до одуряющих. Велвет казалось, что ее лицо сведет от бесконечных улыбок, и правда, в конце концов щеки у нее занемели. Рука уже поднималась с трудом и была влажной от поцелуев, которые достались на ее долю. Стоя рядом с братом, она впервые в жизни увидела, какие обязанности приходилось исполнять ее красавице матери в то время, когда она еще была при дворе. Знала она теперь, что те же самые обязанности придется когда-нибудь исполнять и ей, после того как она станет женой какого-нибудь знатного лорда. Ребенку здесь не место; осознание этого факта привело Велвет в замешательство.

Наконец донеслись крики, предупреждающие о том, что королевская яхта появилась из-за поворота реки и направляется к Линмут-Хаусу. Робин взял Велвет под руку и прошествовал через сад мимо гостей вниз к причалу. Увидев брата и сестру, стоящих рядом, Елизавету Тюдор пронзило невероятное чувство, что все это когда-то уже происходило. Молодой граф, вне всякого сомнения, был точной копией своего покойного отца, и, хотя она знала Робина всю его жизнь, это сходство поразило ее только сейчас. А дорогая маленькая Велвет напомнила королеве Скай, хотя она вообще-то была и не так уж похожа на нее. Возможно, эта надменная посадка гордой юной головки . На мгновение Елизавете показалось, что время остановилось. Вид пары, стоящей в ожидании, навеял на королеву воспоминания более чем двадцатилетней давности, когда ее дорогой ангелочек, граф Джеффри Саутвуд, и его прелестная графиня, ее бывшая подруга Скай, жили тут, в Линмут-Хаусе.

— Ты видишь. Роб? — обратилась она к старому графу Лестерскому, сопровождавшему ее.

Он мгновенно понял, что она имеет в виду.

— Да, — ответил он, — сходство есть.

— Мы становимся старыми, Роб, — вздохнула королева.

Он взял ее руку и поднес к губам:

— Нет, Бесс. Это я становлюсь старым, а ты не состаришься никогда.

Она смерила его едва ли не циничным взглядом, но потом ее серые глаза потеплели. Они так давно вместе, с самого детства. Они даже родились в один день. Она похлопала его по руке.

— Знаешь, что молодой Саутвуд написал мне сегодня утром? Что нынешним вечером я буду в безопасности, окруженная только теми, кто любит меня. И что я не должна бояться Испании. — Она мягко рассмеялась. — Он в точности такой же придворный льстец, как его отец, но не настолько закоренелый еще, как покойный граф. А потом я вскрыла депеши, принесенные секретарем, и узнала, что испанский флот готовится к отплытию. Ну не смешно ли, милорд? Это празднество может стать последним, на котором я присутствую в качестве королевы Англии, если король Филипп не изменит своих намерений.

— Нет! — с чувством воскликнул Роберт Дадли. — Испанцам никогда не одержать победу над Англией, Бесс. Их единственным шансом была Мария Стюарт, и они упорно разжигали в ней огонь измены и злобы. Сейчас, когда она мертва, католическая Англия сплотится только вокруг тебя и никого другого. Случись выбирать между Бесс Тюдор, столь мудро правившей все эти годы, и Филиппом Испанским, народ встанет на твою сторону. — Он опять поцеловал ей руку. — Испания настаивает на том, что это религиозная кампания, но в наши дни и в нашем веке такого понятия просто не существует.

Королевская яхта мягко ткнулась в берег, где была быстро причалена линмутским лакеем. Елизавета Тюдор поднялась, расправляя складки ярко-малинового платья. На причале пред ней присела в реверансе Велвет и склонился в поклоне граф.

Выпрямившись, Робин подал руку королеве и помог ей сойти на берег.

Потом поцеловал ее все еще красивую руку, проговорив при этом:

— Добро пожаловать в Линмут-Хаус, ваше величество! Королева улыбнулась, обвела окрест нежным взором.

— Много же лет прошло с тех пор, когда меня в последний раз принимали здесь Саутвуды. Не думаю, что бывала здесь со времен твоего отца. Но все так же красиво, как мне запомнилось.

Предложив королеве руку, граф провел ее с причала в сад, где дожидались все придворные. Граф Лестерский предложил свою руку Велвет. Она холодно посмотрела на него, но руку приняла. Ее покоробил его нагловатый взгляд.

— О, — прошелестел он едва слышно, — ваша мама наверняка рассказывала вам обо мне, моя любовь. Очень жаль, что меня не было при дворе, когда вы приехали. Я Дадли.