Идеальная любовница - Джулия Джеймс Страница 25

— О, Маркос! — Ее глаза сияли, его лицо расплывалось из-за слез. Их губы слились в долгом примирительном поцелуе.

Потом, в его объятиях, Ванесса чувствовала, как внутри воцаряются мир и спокойствие.

Долго они сидели так, обнявшись. Потом он заговорил о том, что накопилось в его душе за последнее время. Темнота помогала ему не отвлекаться.

— Я был оскорблен, когда ты сказала мне, что не хочешь для нашего ребенка такого отца, который противился его появлению на свет, не желал жениться на его матери, считая ее всего лишь любовницей. — Он тяжело вздохнул. — Тогда твои слова потрясли меня до глубины души. — Он замолчал, потом через некоторое время продолжил: — Знаешь, все это напоминает мне историю моего отца. Мой отец… Дело в том, что моя мать была его любовницей. Она работала в баре на одном из греческих курортов. Мой отец взял ее к себе для утехи, как он это делал не раз. Она очень хотела, чтобы он женился на ней, но для отца она была не более чем очередным приятным увлечением. По его мнению, жениться надо на респектабельных греческих девушках, девственницах, воспитанных в скромности и под строгим присмотром.

Когда мать сообщила ему о беременности, он был в ярости. Но женился на ней, боясь скандала, который она обещала раздуть в прессе. Не успел он жениться, как тут же завел себе новую любовницу, чтобы выказать моей матери свое презрение. Мать разозлилась. Она улетела в Англию и, как только я появился на свет, сразу же начала бракоразводный процесс. Она хотела, чтобы он обеспечил ее и выплачивал регулярно алименты на меня. Отец оспорил иск, заявив, что желает оформить опекунство. Короче, это продолжалось два года. Иногда отец приезжал, чтобы навестить меня, но всегда в присутствии мамы и адвокатов. Она была убеждена, что иначе он попытается похитить меня и увезти в Грецию.

Они постоянно ссорились. Я хорошо все это помню. Они кричали друг на друга в моем присутствии: он всячески оскорблял ее, а она грозилась запретить ему видеться со мной, если он не переведет на ее имя капитал. Отец требовал провести генетическую экспертизу, так как не был уверен, его ли я сын, ведь она такая потаскушка. Она в свою очередь в цветистых выражениях обвиняла его в неверности с первого дня их семейной жизни. Когда мне исполнилось девять лет, отец потерял большую часть состояния. Матери пришлось умерить свои аппетиты, а меня отняли у нее.

Маркос замолчал. Ванесса от волнения затаила дыхание, ожидая продолжения его рассказа.

— Отец сражался за меня очень долго, но когда наконец получил, тут же отправил в закрытую школу в Швейцарию. На самом деле я ему был не нужен, он просто хотел наказать мою мать, тем более что все еще сомневался в своем отцовстве. Это мне всегда казалось странным, ведь я очень сильно похож на Лео, моего кузена. Потом я понял: мой отец подозревал, что мать спала и с отцом Лео.

Когда я повзрослел, он провел анализ ДНК. Оказалось, что я действительно его сын, но от этого он не стал любить меня сильнее. Зато начал приставать ко мне с женитьбой. Он чувствовал приближение старости и хотел иметь законного наследника. Лео не выражал намерения жениться, и вот отец насел на меня. Он постоянно отыскивал и демонстрировал мне девушек, таких как несчастная Аполлония Димистрис. Я заявил, что не собираюсь жениться ни на ком. Я заводил любовниц, но держал их в узде, чего моему отцу также не удалось. Не обращая внимания на мои протесты, он то и дело звал меня в Грецию. Так было и тогда, когда мы были с тобой в замке Лео. На беду, в этот раз он выбрал Аполлонию. Ее мать и он — два сапога пара. — Маркос тяжело вздохнул. — Да ты и сама знаешь, какая она. Я не хотел повторять ошибку отца, жениться на любовнице.

Он надолго замолчал. Ванесса по-прежнему нежилась в его объятиях. Он прижал ее к себе.

— Твоя мать жива? — спросила она, вглядываясь в его лицо.

— Нет, она умерла, когда мне было девятнадцать лет. Произошел несчастный случай на яхте. Она так и не получила имения, которое хотела, но ее содержание было достаточно хорошим, чтобы вести веселую светскую жизнь. Она так больше и не вышла замуж, продолжая терроризировать отца многочисленными скандалами. Как-то утром ее нашли голую в воде. Она утонула пьяная. Никто не удивился. Отец позвонил мне в университет, чтобы сообщить новость. Он радовался — наконец-то он с ней развязался.

Маркос снова замолчал. Заговорила Ванесса:

— Я рада, что она умерла. Твоя мать заслужила такой конец. — Она говорила тихо, но твердо. — А твоему отцу наказанием будет мысль, что сын повторил его ошибку. Я этому тоже рада. Очень рада. — Ее глаза яростно сверкнули. После этого она обняла любимого за шею и страстно прильнула к его губам. — Они никогда больше не обидят тебя, Маркос, ни тот, ни другая, ни в той, ни в этой жизни. Я позабочусь. Я буду оберегать тебя, а ты станешь лучшим отцом. Никогда ты не превратишься в подобие своего отца. Ты сильный, любящий, храбрый и добрый…

— Это я-то добрый? После того, как я обидел тебя?

Она отмахнулась.

— Так сложились обстоятельства. В реальности ты другой. Надо быть очень мужественным человеком, чтобы приехать в третий раз после того, что случилось, и все исправить, признав свои ошибки. — Она с любовью посмотрела на него. — И пожертвовать своим спокойствием… отказаться от услуг Таки и Стелиоса…

Маркос усмехнулся.

— Больше всего я боялся, что придется самому стирать свои вещи, — признался он.

Ее улыбка внезапно застыла, она напряглась.

— Что? Что с тобой. Ванесса? — забеспокоился он.

— Ребенок резко пошевелился.

Маркос осторожно положил ее на диван, он зачарованно смотрел на огромный живот Ванессы.

— Можно я… можно мне… прикоснуться к нему? Это не повредит ребенку?

— Конечно можно, — улыбнулась она, взяла его руку и положила себе на живот.

Словно того и ожидая, ребенок снова задвигался. Ванесса поморщилась от боли.

— Мальчик, наверное, вон как пинает. Футболист.

— А ты знаешь, кто там — мальчик или девочка? — произнес Маркос, осторожно снимая ладонь с живота.

— Нет, я и не узнавала, — покачала она головой. — А ты… тебе хотелось бы мальчика?

Вместо ответа Маркос наклонился и мягко поцеловал ее.

— Мне все равно, — ответил он. — В любом случае у нас достаточно времени, чтобы родить второго ребенка.

— Второго? — неуверенно улыбнулась Ванесса.

— Ребенку плохо расти одному. У меня самым близким в жизни был Лео. Если хочешь, родим кучу детишек. У них будет лучшая в мире мать. А у меня, — он с любовью поцеловал ее, — будет лучшая в мире жена. Я ценю в тебе не только красоту, хотя она по-прежнему привлекает меня. Я люблю тебя, Ванесса, твое золотое сердце. Будь моей женой, Ванесса. Но если не хочешь, хотя бы позволь мне быть рядом с вами.

Ее глаза наполнились слезами.

— Маркос! Ты всегда царил в моем сердце, и этого уже не изменить. Мне было больно покидать тебя. Но ты не хотел жениться на мне и не хотел ребенка…