Именно в этот раз - Джил Грегори Страница 25

Она попыталась схватить одеяло, но Итэн двигался быстро и успел выхватить его из рук жены.

– Нужна еще одна деталь – следы борьбы.

И он внезапно разодрал пополам ночную рубашку Джози, которая охнула от ужаса, а потом начала кричать. Ее вопль нарушил ночную тишину, как удар гонга. И конечно же, разнесся по всему дому.

С минуту они молча смотрели друг на друга. Наконец Итэн схватил Джози за руки и со злостью заглянул в ее потемневшие глаза.

– За каким чертом ты заорала?

– А ты за каким чертом все это натворил? – яростно огрызнулась она, чувствуя на лице его теплое дыхание.

Итэн сурово сжал губы.

– Я решил, что разорванная рубашка – лучшее доказательство нашей страсти. А ты что вообразила?

– Пусти.

– А то снова заорешь? Ни в коем случае, милочка.

– Я не буду кричать, но… не смотри на меня. Не смотри же, дьявол бы тебя побрал!

Рубашка совсем упала с ее плеч, бесстыдно обнажив грудь. Итэн убеждал себя, что только чисто мужской интерес мешает ему отвести от Джози глаза, но в глубине души понимал: им движет нечто большее.

При виде этих роскошных каштановых кудрей, рассыпавшихся по плечам, гладкой, белоснежной кожи, ярких, словно полевые фиалки, глаз в душе Итэна вспыхнуло пламя. Джози была ослепительна! Такая теплая, женственная, несмотря на свою совершенно искреннюю ярость, и… чертовски соблазнительная.

Она запрещала смотреть на нее.

Но Итэну очень хотелось смотреть. Вернее, хотелось гораздо большего – крепко прижать ее к себе, ощутить прикосновение прелестных твердых грудей, а потом сорвать остатки рубашки, гладить ее тело и нежно покусывать соски. И чтобы эти шелковистые волосы мягко касались его кожи, а прелестные губы заставили забыть о том, как мучительно трудно возвращаться в нелюбимый дом.

Итэну хотелось овладеть Джози – целиком, без остатка погрузиться в женскую плоть. И увидеть, как потемнеют и расширятся фиалковые глаза, услышать, как станет прерывистым и хриплым от восторга ее дыхание…

Но Джози явно не разделяет его желаний. Или она чертовски хорошая актриса. Она выдернула из рук Итэна одеяло, плотно завернулась в него и сердито прошептала:

– Убирайся.

– Слуги могут зайти сюда, чтобы узнать, кто кричал. Мне лучше пока побыть здесь.

– Ну уж нет. Уходи…

– Тихо!..

Итэн вдруг схватил ее и прижал к себе, настороженно вслушиваясь, не раздадутся ли в коридоре чьи-то шаги. Но там царила мертвая тишина. Тишина, которая оглушила Джози, словно удар грома.

– Нам повезло, – заметил Итэн.

Интересно, понимает ли он, что его объятия чересчур пылки? Чувствует ли, как в ней загорается ответный огонь?

– Если кто-то из слуг и услышал твой крик, то счел это за проявление страсти, – продолжал Итэн, щекоча ее кожу теплым дыханием, и слегка подвинул руку, чтобы потеснее прижать Джози к своему сильному телу. – Правда, остается еще Лэтерби, – вслух рассуждал Итэн. Теперь в его голосе звучало удовлетворение. – Его комната рядом, прямо за углом. Наверное, он решил, что я тебя убил.

– Я сама убью тебя, если ты еще раз ворвешься в мою спальню, – едва слышно пискнула Джози.

Чувствуя слабость в коленях, Джози отчаянно пыталась овладеть собой – и своим телом, и своими чувствами. Итэн Сэвидж глухо рассмеялся.

А Джози, закутанная в одеяло, стояла, прильнув к нему, и, сама того не желая, упивалась ощущением близости. Темная щетина, покрывавшая подбородок и щеки Итэна, только подчеркивала его мужественную яркую красоту. Его грудь была твердой как скала, но прижиматься к ней было так приятно! В его взгляде Джози заметила совсем несвойственную ему робость, и это пробило брешь в сжимавшем ее панцире страха и недоверия. Сейчас Итэн походил на мальчишку, который, затеяв игру в прятки, радостно хохочет, скрываясь от преследователей. Джози сразу представила, каким он был в детстве. Необузданным озорником, в котором энергия бьет через край. И вместе с тем – несчастным одиноким ребенком, брошенным на попечение слуг.

Все в нем осталось прежним: и неистовая жизненная сила, и страсть к диким выходкам, и… одиночество. Им так и веяло от его сурового прекрасного лица, грустных глаз, четко очерченных и тесно сомкнутых губ, забывших о том, что на свете существует радостный, искренний смех.

– Ты что так на меня уставилась? – вдруг спросил Итэн, хмуро взглянув на Джози.

А она снова чуть было не поддалась искушению откинуть черную прядь волос с его лба и нежно провести по нему пальцами… Джози еще судорожнее вцепилась в одеяло, скрывавшее ее наготу.

– По-моему, прошло уже достаточно много времени. Теперь вряд ли кто-нибудь заглянет сюда.

Жар и холод волнами пробегали по телу Джози, ноги подгибались, и все же она чувствовала необыкновенный прилив сил. Что-то произошло в те минуты, когда она пристально смотрела на Итэна. Близость его сильного теплого тела больше не вызывала страха и тревоги.

– Я думаю, сейчас мы в безопасности, – тихо сказала Джози, все внимательнее прислушиваясь к новым, непонятным ей ощущениям, от которых по телу то и дело пробегала дрожь.

– В безопасности? – Итэн так резко разжал руки, что Джози чуть не выронила одеяло, но тут же снова завернулась в него поплотнее. Он демонстративно отступил назад. – Мы будем в безопасности, когда ты выдержишь экзамен перед Гризмором и всем лондонским обществом. Нам предстоит долгий путь, милая.

– Не волнуйся. – Джози почему-то захотелось утешить его, разгладить морщинки тревоги вокруг глаз. – Я это одолею.

Какой, однако, холодный у него взгляд! И как дергается на щеке мускул!

– Ты можешь солгать хоть сотню раз без всяких угрызений совести. Ложь дается тебе легко, не так ли? – ядовито спросил Итэн.

Джози помотала головой. Почему Итэн всегда думает о ней только самое плохое?

– Нет, я бы не сказала, что это легко.

Он что-то проворчал и направился к двери, потом приостановился и бросил через плечо:

– Завтра днем у нас, возможно, будут гости. Слухи о нашем приезде быстро облетят всю округу. Тебе надо выспаться как следует и соответственно выглядеть. Готовься: соседи будут пристально изучать графиню Стоунклиф.

– Я спала, – тихонько напомнила Джози. – Пока ты не разбудил меня.

– Так ложись опять в постель. Я больше не вернусь. Твоей добродетели ничего не угрожает, – сухо и презрительно отозвался Итэн.

Прежде чем Джози успела ответить, дверь за ним затворилась. Она нырнула в кровать и долго лежала на прохладных простынях, сотрясаемая дрожью. Но теперь уже не от страха и не от холода.

Какая-то странная сила ломала ее изнутри, выворачивала душу и наполняла тело сладким томлением, граничащим с невыносимой болью.