Грезы принцессы пустыни - Маргерит Кэй Страница 24

Он расстегнул на ней рубаху и резко выдохнул, увидев под ней полупрозрачную сорочку.

– Ты такая красавица… – прошептал Кристофер. – Такая красавица!

Тахира ему поверила. Он целовал ее в шею, в холмики грудей, в ложбинку между ними… Его рука проникла под сорочку и обхватила ее грудь, дразня пальцами соски, заставляя ее стонать. Он продолжал, соски отвердели, внутри у нее все напряглось. А потом его губы снова прильнули к ее губам, и она перестала думать о том, что он делает, и отдалась на волю ощущений, которые он в ней возбуждал. Кожа горела огнем; по всему телу вспыхивали пульсирующие точки. Но когда она начала ласкать его в ответ, он покачал головой.

– Только ты, – хрипло прошептал он, покусывая мочку ее уха. – Ты мне веришь?

– Да, – сказала она, хотя понятия не имела, о чем он. – Да…

Ее поцелуи становились настойчивее, тело отправлялось в путь, который оно жаждало довести до конца. Поцелуи Кристофера стали мягче, его прикосновения к ее коже казались легкими, как перышко, он водил губами по ее голому плечу, рукам, запястьям. Потом его руки ловко сдвинули с плеч узкие бретели сорочки. Обнажив ее грудь, он так долго смотрел на нее, что она, затрепетав, открыла глаза. Чувственная улыбка, в которой медленно расплылись его губы, не оставила у нее сомнений: он просто любуется ею. Ласки возобновились; его руки и губы изучали каждую клеточку ее нежной плоти, доводя ее до исступления. Она вскрикнула, когда он снова принялся ласкать ее соски губами. Выгнувшись, она прижалась к нему, не в силах вынести сладкого напряжения внутри.

Он развязал пояс у нее на шароварах. Снова позвал ее по имени, снова о чем-то спросил, и ее ответ больше походил на мольбу. То, что он делал, должно было поразить ее, смутить, но она забыла обо всем, чувствуя только его прикосновения, растущее влечение и напряжение внутри, которое словно поднимало ее над землей. Скольжение его пальцев заставляло ее стонать, извиваться, задыхаться, умолять. Он снова прильнул губами к ее губам; язык проник к ней в рот, пальцы скользнули к самому интимному месту, двигаясь сначала медленно, затем быстрее. А потом она словно взорвалась на тысячу сверкающих осколков. Похожие ощущения она испытывала, когда мчалась по пустыне на лошади или на бешеной скорости неслась вниз с бархана. Вместе с тем чувство было новым, ни на что не похожим: она парила, радостная, в волнах, все мысли куда-то улетучились, она задыхалась, но при этом испытывала всю полноту жизни.

Когда она наконец открыла глаза, Кристофер с улыбкой смотрел на нее, вопросительно подняв брови.

– Я… даже не догадывалась, что может быть так хорошо, – прошептала Тахира. – Это не похоже ни на что… Кристофер, я хочу, чтобы ты тоже почувствовал… ты научишь меня, что делать?

Он нежно поцеловал ее в губы:

– Не нужно. Сегодняшняя ночь была только для тебя, а мне, поверь, тоже было очень приятно.

* * *

Одевшись, они сидели бок о бок, наблюдая, как луна отражается в воде. Потом Кристофер взял ее руку в свои:

– Ты не думала о том, что тебе будет лучше замужем, вдали от брата и его жены, в собственном доме? Откровенно говоря, мне неприятно представлять тебя с другим мужчиной, но еще меньше нравится видеть, как ты несчастна.

Комок подступил к горлу Тахиры. Она так старалась скрыть свои страдания, и ей было больно, что никто, даже Дарра, которая всегда вставала на ее сторону, не понимает, как ей тяжело.

– Меня больше заботит благополучие сестер. Мы с ними всегда были заодно во всем, но в последнее время согласие в нашем доме сменилось постоянными распрями, и все по моей вине.

Он крепче сжал ее пальцы:

– Ты не должна винить себя. Причиной всему – твой брат.

– Нет, Кристофер, я во всем виновата. Я нервничаю и силюсь понять, почему я так восстаю против брака, особенно теперь, когда он стал неминуемым. Может быть, я слишком упряма и своевольна? Не знаю. Наверное, дело в том, что я сама не имею никакого права голоса в выборе мужа, – с несчастным видом призналась она. – Невестка уверяет, что любовь расцветет со временем, а я боюсь, что в подобном браке расцветет только обида. Наверное, с моей стороны ужасно так думать?

– Нет, – ответил Кристофер, мрачнея. – Прекрасно понимаю твои чувства. Возмутительно, что тебя принуждают выполнить волю другого.

– Однако ничего необычного здесь нет. По всей Аравии браки заключают именно так – не сомневаюсь, то же самое происходит и во всем мире, даже в Англии…

– Да, действительно, – с горечью ответил Кристофер, – у людей, обладающих недвижимостью, титулом, землями в обычае заключать такие союзы, жертвовать дочерьми ради семьи.

– Неужели это так плохо?

– Ты просишь меня помочь тебе смириться с твоим нынешним положением или тебе интересно, что я думаю на самом деле?

– Твое мнение основано на личном опыте?

Тахира увидела, что лицо его помрачнело.

– Что с тобой будет, если ты откажешься подчиниться желаниям брата?

– Я буду полностью опозорена.

– Да, но что это значит?

– Я… не знаю, – ответила Тахира. О таком исходе она даже не думала. – Наверное, от меня отрекутся, откажутся все, даже сестрам запретят со мной разговаривать. Дом станет моей тюрьмой.

– У тебя нет собственных средств? Нет другого выхода, кроме как жить в доме твоего отца?

Она с горечью рассмеялась. Если бы он только знал, какой нелепый вопрос он задал!

– Даже та одежда, которая на мне, принадлежит моему отцу. Своим я, пожалуй, могу назвать только Саида, хотя дикий зверь никому не подчиняется. Теперь ты понимаешь, почему я должна поступить так, как мне велят? Другого выхода нет.

– Бессильна, – проговорил он. – У тебя нет выбора. Нет своей воли. Ты совершенно бессильна.

– Моими мыслями не владеет никто.

– Но ты женщина, поэтому тебе приказывают, как поступать.

Она сглотнула подступивший к горлу ком.

– Ты очень цинично на все смотришь.

– Так и есть. Я уже говорил, что мне недавно напомнили: мне повезло родиться мужчиной. – Кристофер неприятно осклабился.

– Кто это сказал?

– Мой отец. – Глаза его сверкнули яростью. – Он рассказал мне об одной молодой женщине – гораздо моложе тебя, по сути, девочке, – которую родственники заставляли выйти замуж по расчету. Потом ее положение изменилось, но семья по-прежнему настаивала, чтобы она вела себя в соответствии с их планами, хочет она того или нет. Подобно тебе, она была совершенно бессильной. Мы никогда не узнаем, как все могло обернуться.

– Что случилось с той молодой женщиной?

– Она умерла, – с трудом ответил он.

– Кристофер, мне так жаль! – Тахира тронула его за плечо. – Кто она?

В темноте его лицо утратило всякое выражение.