Поцелуй в Риме - Барбара Картленд Страница 24

Алина кончила расставлять розы, ставшие для нее символом той красоты, которую она увидела в Риме. Как жаль, что она не может преподнести их в дар человеку, которого любит!

Девушка подошла к окну. Пойти ли ей снова в сад или остаться дома? Вдруг, словно во сне, она услышала знакомый неторопливый голос:

— Дверь была открыта, никто не ответил на звонок, и я вошел.

На мгновение ей показалось, что это не наяву, это лишь одна из бесчисленных сказок, которыми она утешала себя. Она повернула голову. Невероятно! Он стоял в дверях гостиной и смотрел на нее.

Алина не могла пошевелиться, не могла вздохнуть. Он сделал шаг вперед, и она поняла, что это не сон, что это действительно он, из плоти и крови. Когда он приблизился к ней, Алина наконец обрела голос:

— Ч-ч-что… случилось? — спросила она. — П-п-поче-му… вы… здесь?

Ей показалось, что на губах лорда Тевертона мелькнула улыбка, когда он ответил:

— Я хотел извиниться перед леди Лэнгли, за то, что не смог попрощаться с ней в Риме, но разыскать ее здесь оказалось непростым делом.

Казалось, глаза Алины заполнили все лицо, когда она запинаясь произнесла:

— В-вы… хотели найти ее?

— Естественно, я хотел найти ее. Но когда я начал расспрашивать о месте ее обитания кузину Денизу, та дала весьма уклончивый ответ.

Он помолчал. Его глаза смотрели на Алину так проницательно, что она отвела свой взгляд.

— Уэскотт тоже проявил полную неосведомленность. Затем я обратился к отцу Денизы, и тот оказался более полезным.

У Алины перехватило дыхание. Мысли ее бессвязно неслись в голове. До нее дошло, что лорд Тевертон не считает ее больше ее матерью. Он догадался, кто она есть на самом деле — дочь своей матери.

— Руперт Седжвик, — продолжал Тевертон, — любезно сообщил мне, где живет леди Лэнгли, и вот я проделал путешествие сюда, в Литл Бенбери: — Опять последовало молчание. — Но в деревне я узнал, что леди Лэнгли умерла.

Алина непроизвольно сжала пальцы. Он ожидал ответа, и после паузы она пробормотала:

— Д-д-да… мама умерла…

— Я узнал также, что похороны состоялись месяц назад.

Итак, он знает правду.

Алина посмотрела на него умоляюще:

— Простите меня, пожалуйста… простите меня, но Денизе надо было срочно… в Рим с компаньонкой, которая бы не мешала ей оставаться наедине… с герцогом, и потом… она не хотела, чтобы он подумал, будто она… приехала за ним.

— Словом, вы притворились своей матерью, чтобы сопровождать Денизу в Рим! — воскликнул Тевертон.

— Знаю… я поступила дурно, — сказала Алина несчастным голосом, — но… Дениза теперь очень счастлива… к тому же мы не думали, что… кто-нибудь… особенно вы… догадается, что я… не та, за кого… себя выдаю.

— Почему особенно я? — спросил Тевертон.

— Потому что вас бы… это шокировало… и вы могли бы… рассказать семье. — Она продолжила умоляюще: — О, пожалуйста… не говорите… никому о происшедшем. Дениза не хочет, чтобы об этом… догадались или узнали… ее отец, герцог, или родственники. Она боится, что… они рассердятся на нее.

— И правильно сделают. Как вам могла прийти в голову такая мысль — будучи столь юной, выступить в роли взрослой компаньонки?

— Я сожалею… Да, мне очень жаль, я уже сказала. Но ведь… если вы не скажете, никто… никогда не узнает об этом.

— Но я, я знаю!

— Вы догадались. Но пожалуйста… я умоляю вас, сохраните… все в тайне!

Он ничего не ответил, и через некоторое время она сказала:

— Ах, зачем вы приехали сюда и… раскрыли правду? я не могу поверить… что только из-за того, что… не попрощались со мной… тогда в Риме!

— Нет, конечно, — согласился он. — Есть и другая причина. Она посмотрела на него вопросительно, подумав при этом, как он хорош. Он стоял так близко, что у нее сильно забилось сердце. Она даже испугалась, что он услышит это.

«Я люблю его! Я люблю его! Но он не должен… догадаться… о моих чувствах!»

Алина ждала ответа. Но он молчал, и поэтому она повторила свой вопрос:

— Ч-ч-что… за причина?

«Наверное, это должно быть что-то очень важное», — подумала она.

К ее изумлению, лорд Тевертон приблизился к ней еще на шаг.

— Я хотел знать, — сказал он спокойно, — так ли свежи и невинны ваши губы, как тогда, когда я поцеловал вас?

Потрясенная Алина безмолвно взирала на него. Прежде чем она успела сдвинуться с места, его руки обхватили ее.

— Я проделал слишком долгий путь, чтобы узнать правду. А затем его губы коснулись ее губ, и она почувствовала, как земля уходит у нее из-под ног.

Он целовал ее, и на сей раз его губы были нежные, а не такие, как тогда в Риме, жесткие и холодные.

Алине казалось, что ее сердце растворилось, растаяло в груди и он вместе с поцелуями выпил его до дна. Мир для них перестал существовать. Любовь, которую они чувствовали друг к другу, затмила все вокруг. Это было так, словно само солнце зашло в дом и окружило их с ослепительным светом.

Лорд Тевертон поднял голову:

— Теперь скажи, что ты чувствуешь ко мне?

— Я… я люблю тебя, — прошептала Алина. — Я… ничего не могу поделать с этим… но я… люблю тебя, и я думала, что… никогда не увижу тебя больше.

Пока она говорила это, ее глаза наполнились слезами.

— И я люблю тебя, — сказал он взволнованно. — Но, Бог мой, как ты могла додуматься до такой возмутительной нелепости выдать себя за взрослую женщину, будучи молоденькой девушкой, которую никто еще не целовал.

— Я… показалась тебе очень… неопытной?

— Я поцеловал тебя тогда, потому что ты была так прекрасна, — сказал Тевертон. — Но я был уверен, что ты, подобно другим женщинам, просто кокетничаешь со всеми мужчинами, которые встречались тебе, и наверняка притворяешься, что боишься поползновений со стороны князя Альберто.

— Как ты… мог помыслить… такое… обо мне? — спросила Алина и поняла, что знает ответ на свой вопрос. Она была накрашена и нарумянена, выглядела как те великосветские красавицы, с которыми он проводил время в Лондоне.

Последовала короткая пауза.

— Да, поэтому, — подтвердил ее мысли Тевертон, — пока я не поцеловал тебя. Это правда, что тебя никто не целовал раньше?

— Никто не целовал меня… кроме тебя, — сказала Алина. У нее сорвался голос, и несколько слезинок выкатилось из-под ресниц и потекло по щекам. Он еще крепче прижал ее к себе и собрал слезинки губами. Потом опять поцеловал. От его поцелуев у нее кружилась голова, и ей казалось, она взлетает над землей и парит где-то высоко в небе.

Она стояла, боясь вздохнуть, и он спросил ее взволнованно и одновременно растроганно: