Подкидыш - Джорджетт Хейер Страница 24

На следующее утро герцог проснулся с приятным ощущением того, что его ожидает нечто очень хорошее. Вспомнив о своих планах, он был вынужден признаться самому себе, что переговоры с мистером Свитином Ливерседжем вряд ли сулят море удовольствия. Тем не менее перспектива побега из дому на три или даже четыре дня казалась ему достаточно привлекательной, чтобы компенсировать возможные неприятные последствия общения с мистером Ливерседжем. Его светлость ожидало увлекательное приключение, и он прокручивал в голове различные планы побега в ожидании чашки горячего шоколада, который должен был подать ему Неттлбед и коим во всех домах, находящихся во власти лорда Лайонела, до сих пор еще поутру, прежде чем подняться с постели, баловали себя их обитатели.

Было совершенно ясно, что недопустимо делиться с Неттлбедом даже намеком об этих намерениях, потому что он, без сомнения, настоял бы на необходимости сопровождать Джилли в запланированной поездке, куда бы герцог ни направлялся. Если же его светлость откажется взять с собой Неттлбеда, тот наверняка, не теряя ни секунды, известит дядю о бунтарском поведении племянника. Как помешать Неттлбеду сообщить лорду Лайонелу об исчезновении герцога, упомянутый племянник не имел ни малейшего представления, но надеялся, что в течение дня ему удастся что-нибудь придумать. Если же спасительная идея так и не озарит его рассудок и лорду Лайонелу станет известно о его похождениях…. Что ж, он успеет вернуться в Сэйл-хаус прежде, чем его светлость предпримет какие-либо нежелательные действия. И хотя его наверняка ожидает ужасающий нагоняй, по крайней мере он сможет насладиться своей мимолетной свободой.

С деньгами проблем не было. Джилли едва успел разменять сто фунтов, которые Скривен взял для него в банке, так что ему не придется возбуждать подозрения дополнительными просьбами. Вскоре герцог сообразил: наибольшую сложность представляет необходимость собрать дорожную сумку.

Джилли понятия не имел, где хранятся его чемоданы и сумки. Это оказалось серьезным препятствием, и его светлость потратил несколько минут на обдумывание способов добычи столь жизненно важной информации, прежде чем ему пришло в голову, что он вполне может позволить себе новую сумку. Скорее всего, его собственные саквояжи имели печать. Он не мог утверждать это наверняка, но исключать подобное тоже было нельзя, поскольку те, кто заказывал для него такие вещи, страдали чем-то граничащим с манией, вынуждающей их снабжать все подряд либо его гербом, либо огромной буквой С со множеством завитушек и вензелей.

Ему также были нужны рубашки, пижамы, галстуки, манжеты, щетки, расчески, бритвы и, вне всякого сомнения, сотни других предметов, которые всегда собирал для него слуга. У Джилли был несессер, однако взять его с собой он не мог. Также не мог он прихватить и щетки со своего туалетного столика, поскольку они тоже были снабжены его гербом. А если изъять несколько сорочек и галстуков из горы вещей в шкафу, не заметит ли это Неттлбед, прежде чем его подопечный успеет погрузиться в какой-нибудь экипаж? Не настигнет ли он его уже за воротами дома? Герцог решил, что вынужден пойти на этот риск, ведь он мог приобрести мыло, щетки и чемодан, но сомневался, что купить сорочку будет столь же просто. Сорочки изготавливались на заказ, так же, как сюртуки и брюки. Однако незаметно вынести из Сэйл-хауса кипу одежды представлялось для герцога практически невыполнимой задачей. Он все еще ломал голову над тем, как ему преодолеть это препятствие, когда вошел Неттлбед и осторожно отдернул полог.

Герцог сел в постели и сдернул ночной колпак. В огромной кровати он казался до смешного маленьким, напоминая мальчишку-подростка. Поэтому не было ничего удивительного в том, что Неттлбед приветствовал его, укоризненно пожурив за то, что накануне Джилли лег спать так поздно.

– Я не ожидал, что ваша светлость проснется столь рано! – произнес он, качая головой. – Вам следовало бы поспать еще хотя бы пару часов! Я думал, мистер Мэтью вообще никогда не уйдет. В три часа ночи он все еще был здесь и не позволял вам лечь в постель!

Герцог взял у слуги чашку с шоколадом и начал пить его маленькими глотками.

– Не дури, Неттлбед, – ответил он. – Ты отлично знаешь, что во время сезона я нередко ложился спать после трех, а порой и гораздо позже!

– Но сейчас не сезон, милорд, – непоколебимо стоял на своем Неттлбед. – Более того, вы часто были очень утомлены, и, когда мы покидали город, его светлость обратил на это мое внимание. Он высказал пожелание, чтобы вы ложились спать рано и набирались сил. Кроме того, мне отлично известно: если бы здесь был он, мистера Мэтью вывели бы за дверь за ухо! Поскольку его светлость никогда не терпел и не потерпит бесцеремонных замашек мистера Мэтью! Я также считаю своим долгом сообщить вам, милорд, что очень приятная новость, о которой ваша светлость так доверительно мне вчера поведал, известна всему дому, включая кухонную прислугу, получающую не более шести фунтов в год и никоим образом не относящуюся к старшим слугам!

– Не может быть, – откликнулся герцог, на которого эта информация не произвела особого впечатления, но из долгого опыта он понял, что лучшим чувствам Неттлбеда был нанесен ощутимый удар. – Хотел бы я знать, как им это стало известно. Полагаю, проговорился Скривен.

– Мистер Скривен, – холодно произнес Неттлбед, – ни за что до этого не опустился бы, ваша светлость, потому что так же, как и я, ценит доверие вашей светлости. Но чего же ваша светлость хочет, если…

– Неттлбед, – устало произнес герцог, – когда ты после каждого слова называешь меня вашей светлостью, мне становится ясно, что я чем-то тебя оскорбил, но я и в самом деле не понимаю, как это произошло. Поэтому, может быть, ты меня простишь и избавишь от всех этих светлостей!