Шестая жена - Виктория Холт Страница 24

Каждый из них хотел сделать что-нибудь, чтобы помочь другим познать великую Истину, которую, как им казалось, они открыли.

Пирсон говорил об этом в своих проповедях; ему вторил Генри Филмер, монах, который, будучи изгнанным из своего монастыря, заинтересовался новым учением и стал викарием в Виндзоре.

Марбека познакомил с ним его друг Роберт Тествуд, талантливый музыкант и регент хора, в котором пел Марбек, и Марбек с большой радостью показал им свой труд, над которым он просиживал дни и ночи.

— Я работаю над своим «Конкордансом», — сообщил он своим новым друзьям, — чтобы людям легче было понять Библию.

— Только смотри, никому не рассказывай об этом, — предупредил его Пирсон.

«Странно, — подумал Марбек, оглянувшись на серые степы замка, — что простые люди, вроде него и его друзей, хорошо зная, какому риску подвергают себя, все-таки продолжают делать свое дело». Роберт Тествуд сказал:

— Дело не только в религии, друзья мои, мы делаем это, поскольку чувствуем, что человек должен иметь право думать так, как ему хочется.

Марбек не был уверен в этом. Для него самым важным была все-таки вера. А в этот вечер он просто хотел быть счастливым. Король похвалил его голос; королева милостиво улыбнулась ему — королева, которая, как говорят, разделяет их идеи.

Он улыбнулся, подумав о будущем. Быть может, он посвятит свой «Конкорданс» этой милостивой леди.

Войдя в свой дом, он напевал песенку, которую исполнял перед королем.

Он остановился в дверях и прислушался. Из дома доносился шум — там кто-то был.

Он открыл дверь и направился в комнату, в которой обычно работал; сердце его бешено билось. В комнате были двое мужчин. Марбек увидел, что дверцы шкафа распахнуты, а ящики стола выдвинуты. Один из мужчин держал в руках листки из его «Конкорданса». Эти люди сломали замок, они открыли его тайну.

— Что... что вы здесь делаете? — запинаясь, произнес он.

— Джон Марбек, — ответил один из незнакомцев, — мы явились сюда по велению короля. Ты арестован. Тебе придется ответить на кое-какие вопросы.

— Вопросы? Какие вопросы? Прошу вас, верните мне эти листки... они мои...

— Нет, — ответил мужчина. — Они тоже арестованы. Пошли, господин певчий. Не будем терять время.

— Куда вы меня забираете?

— В Лондон. В Маршалси.

Марбек задрожал, вспомнив истории, которые он слышал об этой тюрьме, но не придавал и значения. Он подумал о пытках и смерти и, уезжая в Лондон в сопровождении своих тюремщиков, представлял себе потрескивание поленьев в костре и запах горящей плоти — он думал о мученической смерти.

Анна, леди Херберт, пришла к королеве и попросила у нее тайной аудиенции. Катарина тут же отпустила всех своих придворных дам.

— Что напугало тебя, сестра? — спросила королева. — У тебя такой вид, как будто ты увидела привидение!

— Да, — сказала Анна Херберт, — может быть, и увидела. Призраки Анны Болейн и Екатерины Ховард решили меня предупредить. Гардинер строит против тебя козни. Он вместе со своим дружком Райотесли велел учинить обыск в, домах этого города.

— Обыск!

— И кое-кого уже арестовали!

— Кого же?

— Четырех жителей Виндзора. Двух священников и двух музыкантов. Один из них Пирсон, другой — Марбек.

— Помоги нам Бог! — вскричала королева. — Я знаю, почему их взяли.

— Это удар по тебе, дорогая сестра. Они не осмеливаются напасть впрямую, поскольку король тебя любит. Но это предупреждение тебе. Как только им покажется, что появилась возможность тебя убрать, они это сделают. Моя дорогая королева, откажись от чтения запретных книг и не собирай больше наших друзей. Это было небезопасно, когда ты была леди Латимер, но теперь, когда ты стала королевой, это угрожает самой твоей жизни.

— Анна, что будет с этими людьми?

— Я не знаю. Доктор Лондон готовит против них судебный процесс.

— Доктор Лондон! Этот негодяй! Когда-то он работал на Кромвеля. Это ведь он, правда? Он ездил по стране и выгонял монахов из монастырей, а сам забирал себе их богатства.

— Эти богатства шли не ему, а его хозяину, Кейт. Это человек, лишенный моральных устоев. Тогда он воевал с католическими монахами, теперь он работает на католика Гардинера и королевского секретаря Райотесли. Он умен, коварен и неразборчив в средствах. Что станется с теми людьми, я не знаю. Говорят, что в доме Марбека нашли его заметки о Библии. А это означает мучительную смерть.

— Но, Анна, королю понравился Марбек. Он похвалил его за пение.

— Зато Гардинеру совсем не нравятся его религиозные взгляды.

— Но король всемогущ.

— Эх, Кейт, Гардинер скажет, что Марбек нарушил указ короля. Я боюсь... ужасно боюсь. Не только за этих людей, но и за тебя.

— Мы должны помочь им, Анна. Нельзя допустить, чтобы их казнили.

— Не думай о них, Кейт. Послушай меня, моя дорогая сестра. Вспомни о тех, кто был на этом месте до тебя. Пока король доволен тобой, делай нес, чтобы сохранить его привязанность, и держись подальше от этого дела. — Нет, я непременно должна помочь этим людям, Анна.

— Ты искушаешь судьбу.

— Нет, Анна. Я должна доказать, что не боюсь Гардинера. Я должна стать храброй. Что-то подсказывает мне, что я должна поступить именно так. Если я не смогу сейчас, то не сумею и позже.

— Позже? — с ужасом спросила Анна Херберт.

— Анна, может настать время, когда мне понадобится все мое мужество. — Катарина обняла сестру. — Я знаю, что у тебя на уме. Ты говоришь о четырех мужчинах из Виндзора, а думаешь о двух королевах. Не забывай, у меня перед ними есть преимущество. Я знаю, чем они кончили, а они, бедняжки, даже не подозревали о том, что их ждет. Все будет хорошо, обещаю тебе. Король любит меня, и любовь его становится с каждым днем все сильнее.

— Дорогая моя сестричка, — произнесла Анна. — Как бы мне хотелось, чтобы ты была не королевой, а просто моей сестрой.

В темноте королевской спальни королева шепотом спросила короля:

— Милорд, вы довольны мной? Король удовлетворенно расхохотался.

— Ваше величество очень добры ко мне.

— Таким я и хочу быть для той, кто меня радует, моя милая.

— Я счастлива, но в своем счастье я думаю о тех, кому в жизни повезло гораздо меньше, чем мне.

— Это на тебя похоже. Ты очень добрая женщина.

— Надеюсь, вы не сердитесь на меня за это.

— Что это за разговор — сержусь, не сержусь? Когда женщины заводят об этом речь, они хотят о чем-то попросить.

— Вы умны. Вы правильно догадались, к чему я веду.

— Я хорошо знаю женщин, Кейт.