Случайная встреча в Париже - Дэни Коллинз Страница 24

– Твой отец наказывал Тео и Адару за то, что они помнили Ника, – вдруг сказала Натали. – А ты не мог его помнить.

Димитрис был поражен. Такое объяснение ему в голову не приходило.

– Димитрис, с его стороны это было жестоко. Ты должен был чувствовать себя сбитым с толку. Не могу представить себе, чтобы кто-то обращался подобным образом с родным ребенком.

– Я всегда чувствовал себя плохо из-за того, что они страдают, а я нет. Я считал, что меня нужно наказывать не меньше, чем их. Мне казалось, что они должны ненавидеть меня…

Подошел сомелье. Это дало им обоим время собраться с мыслями. Когда же они вновь остались наедине, Натали коснулась его руки.

– Тебе нужно прийти на день рождения сестры.

Он взглянул на нее исподлобья, словно знал, что она права, но не хотел это признать. А потом просиял:

– Пойдем со мной.

– Что?! Нет, – решительно отказалась она. – Что за дикая мысль?

– Но мы же встречаемся.

– Мы ужинаем. И я приняла твое приглашение только для того, чтобы сказать, что это больше не повторится.

Димитрис откинулся на спинку стула.

– Почему? Ты боишься, что я превращусь в своего отца?

– О нет!

– Я завязал с алкоголем. К тому же, в сущности, у меня никогда не было зависимости от него… Да, я могу повысить голос… Ты боишься за Зоуи?

Натали покачала головой:

– Я уверена, что ты никогда не причинишь вреда ни мне, ни моему ребенку. Но ты должен понять, что та, кого ты встретил в Париже… той женщины не существует. Я больше не буду притворяться.

Димитрис чувствовал себя так, будто очутился посреди пруда, затянутого тонкой коркой льда.

Существует ли возможность продолжать видеться с ней?

– Натали, чего ты хочешь от мужчины?

– Думаешь, мне что-то нужно? – иронично поинтересовалась она.

– Неужели ты ничего не хочешь? – Он с удовольствием отметил, что она покраснела.

– Послушай, ты соблазнил меня во Франции только потому, что я это позволила, – заметила она.

– Ты флиртуешь. Знаешь, что мне это нравится. – Он никогда не скучал в ее компании.

– Я не флиртую. – Уголки ее рта предательски подрагивали.

– Значит, ты бросаешь мне вызов?

– Нет, – уверенно возразила она. – Не пытайся заставить меня поверить в то, что я неверно доношу свои мысли. Мне нужно думать о дочери. Может быть, я и слабая женщина, но как мать я готова горы свернуть. Хочу, чтобы ты понял это. Димитрис. В первую очередь я мать, а уж потом женщина.

– Ты хочешь, чтобы у нее был отец?

– У нее уже есть один. – Натали пожала плечами. – Конечно, он далек от совершенства, но она получает от него значительно больше внимания, нежели я получала от собственного отца.

– Больше любви?

Димитрису было трудно произносить это слово, потому что его значение было ему непонятно. Он сомневался, сможет ли предложить нечто подобное.

Натали не рассмеялась, не уколола его. Она вообще ничего не сказала, только сжала губы, чтобы он не заметил, как они задрожали. Он наблюдал за тем, как она пытается побороть спазм в горле. Он чувствовал ее боль, впервые по-настоящему сопереживал и был готов расплакаться вместе с ней.

– Любовь, конечно, прекрасное слово, – улыбнулась Натали. – Но что оно означает? Хит утверждает, что любит меня, каждый раз, когда мы встречаемся.

– Правда?

Димитрис словно проваливался в пустоту.

– Да, он говорит так, если целый день кормит Зоуи бургерами в забегаловке или забирает ее из школы, забыв при этом рюкзак с учебниками. Он считает себя прекрасным парнем, потому что продолжает любить меня, несмотря на то что я постоянно злюсь. Мне недостаточно любви, мне нужен человек, на которого я могу положиться.

Димитрису нечего было ответить. Он способен поступать только наоборот.

– Натали…

Димитрис горько рассмеялся. Во что они превратили этот вечер? Он летел в Канаду, надеясь снова оказаться в постели с Натали и излечиться от нее. Вместо этого они обнажили свои души.

– То, как я вел себя раньше… Я больше не хочу быть таким.

Личность, которую он взращивал в себе, набила оскомину ему самому. Он устал оттого, что люди недооценивают его.

– Димитрис, я очень это ценю, правда. – Натали казалась ему по-настоящему тронутой. В нем вспыхнул луч надежды. – Но я не могу вверить тебе мое время, сердце и сердце моей дочери, пока ты будешь размышлять, что тебе с этим делать.

О чем она говорит? О женитьбе?

Это должно оттолкнуть его. Ужин завершится еще до того, как они попробуют закуски.

Тем не менее Димитрис не торопился с решением. Ему нравилось просыпаться рядом с Натали и вместе ужинать. Во Франции он сделал ее своей любовницей, но теперь мог легко представить, что они будут вместе долго.

Камнем преткновения оставалась ее дочь. Что ж, возможно, Натали и не ищет для Зоуи нового отца, но он должен познакомиться с девочкой.

Димитрис молчал. Закуска была такой вкусной, что в любых других обстоятельствах Натали стонала бы от удовольствия, но сейчас ей казалось, что она жует пепел.

Она решила, что свидание подходит к концу. Когда же к ним приблизился официант, и ее спутник заказал главное блюдо, женщина не на шутку удивилась.

– Что, правда? – не удержалась она. – Я думала, ты хочешь поскорее уйти.

– Натали, я не собираюсь бежать поджав хвост только потому, что ты сомневаешься в моей надежности. Можешь быть уверена, я настойчив.

Она – против воли – испытала облегчение. Однако это длилось недолго. Он что же, собирается ее преследовать? Натали невольно заерзала на стуле.

Конечно, если он захочет овладеть ею, она не сможет отказать. Ей этого хотелось не меньше, чем ему.

– Димитрис, не усложняй… – почти взмолилась она.

Он одарил Натали дьявольской улыбкой, взял ее за руку и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони.

– Я прошу тебя о том же.

Другими словами, Димитрис просит, чтобы она не сопротивлялась, пока он будет разбивать ей сердце. И после этого она позволяет ему как ни в чем не бывало держать ее за руку? Какая же она мягкотелая!

– Как работа? – вдруг поинтересовался он. – Перескажи мне последние сплетни.

– Ты правда хочешь это знать? – Натали невольно рассмеялась. – Почему?

– Довольно серьезных разговоров на сегодня. Давай вспомним, почему нам нравилось проводить время друг с другом. Этот недалекий Лорье до сих пор переписывает все мои гениальные рекламные проекты, когда переводит их на французский? Это сводило меня с ума.