Любовь как сон - Вари Макфарлейн Страница 24

– Знаешь, мне жаль, но я совершенно не удивлен, – сказал Лоренс. Впрочем, судя по виду, он ничуть не сожалел.

– Почему? – невольно спросил Джеймс.

Ненадолго повисла тишина, пока официантка ставила на столик бокалы, открывала бутылки и наливала пиво – на два пальца.

– Я подойду, когда будете готовы сделать заказ, – сказала она. – Рекомендую красный рис.

Лоренс и Джеймс регулярно встречались раз в неделю за ужином. Они никогда не ходили в одно и то же место дважды, кроме «Тайяба», куда непременно отправлялись с похмелья. Ресторан обычно выбирал Лоренс, и на сей раз он подыскал заведение, где подавали настоящие новоорлеанские сандвичи «по-бой». В Сохо. А главное, об этом ресторане много говорили – то есть теперь и они могли поучаствовать в обсуждениях.

Лоренс покрутил бокал и осторожно понюхал содержимое.

– Ну, или эта штука, или корневое пиво, которое на вкус как ополаскиватель для рта, – сказал он, отхлебнув. – Твое здоровье. Я совершенно не удивлен, что Ева с кем-то встречается, потому что кто-то третий всегда есть. Мало кто станет разрывать стабильные отношения без всякой причины. Закон Лоренса. Ева, полагаю, перебралась к Саре не ради вида из окна, правда?

– Почему ты сразу не сказал?

– «Извини, ты расстроен, потому что тебя бросила жена, держу пари, здесь замешан какой-нибудь посторонний хрен»? Очаровательно.

– Хм… – Джеймс изучал меню. – «Подается с различными гарнирами и соусами». Боже, как я ненавижу простонародные выражения в меню. Надеюсь, «матушкиного пирога» здесь нет.

Официантка вернулась, и они заказали гигантские сандвичи с мясной подливкой. Несмотря на огромное количество протеинов, у Джеймса возникло сильнейшее подозрение, что все эти чудища одинаковы на вкус, хотя и «подаются с различными гарнирами». Подаются… Отдаются… Он вспомнил Еву на рисунке, и у него пропал аппетит.

– Главное, ты подумай – какая наглость. Оставить рисунок почти на виду. Ты только представь, Лоз.

– Мне бы не пришлось представлять, если бы ты додумался сфотографировать на телефон, – ответил тот, и Джеймс мрачно засмеялся.

– Рисунки любовников… прямо как в «Титанике». Не хватало еще найти откровенные фотографии. И рисует он как пятилетний…

Джеймс покачал головой, словно больше всего его разочаровали художественные способности Финна.

– В общем, он и есть ребенок. Двадцать три года. Гос-споди… – сказал Лоренс. – В прошлом году я встречался с девушкой, которой было двадцать четыре. Она слушала панк-рок и понятия не имела, кто такой Джон Мейджор. Я спросил: кто управлял страной между Маргарет Тэтчер и Тони Блэром? Она ответила: «Наверное, Майкл Паркинсон». Тогда я понял, что все кончено. Очень жаль, потому что в постели мы не скучали.

Джеймс прищурился.

– Да-а, ты меня порадовал. Спасибо, старик.

– Ну извини. Кстати, ты говоришь, между ними ничего нет?

– Возможно…

Джеймсу снова пришлось задуматься, чем этот парень занимался с его женой – ну или чем собирался заниматься. «Не спали». Насколько широки рамки в наши дни?

Было так жестоко со стороны Евы позволить ему догадаться вот таким образом. Когда же она собиралась сказать мужу? Не считая Лоза, Джеймс не стал бы жаловаться никому из родных и друзей – он не хотел, чтобы они плохо думали о Еве. Вот что такое настоящие отношения: тебя бросают, а ты все равно продолжаешь хвалить эту женщину.

Тут у Джеймса окончательно пропал аппетит.

Вскоре принесли сандвичи, разрезанные пополам, в окружении никому не нужной жареной картошки. Официантка торжественно полила каждую порцию подливкой и ушла, возгласив на прощание:

– Лопайте, парни!

– Слушай, двадцать три года… Финн младше, значит, ничего серьезного. Радуйся.

– Правда? – спросил Джеймс, цепляя колечко обжаренного лука. Он решил разворошить сандвич и придать ему такой вид, словно он поел. В далеком прошлом Джеймс встречался с женщиной, которая так всегда делала. – Это унизительно.

– Ну да… но Ева не бросит тебя ради смазливого мальчишки. Она ведь хочет детей, так? И ей тридцать три? Расслабься, она просто загуляла.

– Наверное, – сказал Джеймс. – Хотя черт знает, о чем думает Ева. Лично я не знаю.

– Есть совет бизнес-класса, который ты все равно не примешь, и есть совет категории «эконом». Хочешь?

– Давай.

– Отомсти. Заведи роман. Пусть испытает то же самое на своей шкуре и поймет, как это больно.

– Хм. Сомневаюсь.

– Почему? Ты вообще понимаешь, как тебе повезло? Найди себе какую-нибудь красотку поскорее. Никто не станет тебя винить, особенно жена.

– Где я найду красотку?

– Только не ной! Ты сам знаешь, что можешь подцепить любую. Если Ева вдруг придет и обнаружит, что ты кувыркаешься с двадцатилетней девчонкой, она уж точно задумается.

– У Евы больше нет ключа.

– Не тупи, а?

Джеймс понятия не имел, как отреагировала бы Ева. Он не хотел наносить новых ран. Он мечтал, чтобы все наладилось, а не рухнуло окончательно.

– Не могу же я втянуть в это дело какую-нибудь ни в чем не повинную девушку, только чтобы выяснить, как поступит Ева.

– Мы с тобой по-разному смотрим на вещи. Ты никого никуда не втягиваешь, пока не включаешь эмоции. Считай, что просто сделаешь девочке подарок. Немерено щедрый. Получать такие подарки слишком часто – вредно для здоровья. Слушай, как ты их ешь?!

Лоренс попытался запихнуть истекавший подливкой сандвич размером с дирижабль в рот, после чего наконец прибег к ножу и вилке.

– Спасибо, что-то не хочется.

– Еще один закон Лоренса. Конкуренция поможет тебе понять, чего ты хочешь.

– Нет, – ответил Джеймс. – Это слишком рискованно.

– Знаешь, чем закончится, если ты промедлишь? Не давай Еве шанса попробовать его яблочки на вкус. – Джеймс вскинул руку, словно говоря «хватит».

Лоренс кивнул:

– Извини. Я знаю, тебе тяжело.

Он наполнил бокалы, и Джеймс заметил, что у них по-прежнему, невзирая на все усилия, полный стол еды.

– Кстати, забыл рассказать. Ты в жизни не догадаешься, кого я увидел на совещании в Британском музее. Ту женщину, которая от нас сбежала. Оказывается, она преподает в Университетском колледже. И она организует выставку, для которой мы пишем приложение.