Рыцарь любви - Эмма Орчи Страница 24

Маргарита спала долго и сладко – тем сном, лишенным сновидений, который бодрит и успокаивает душу и тело, и проснулась очень поздно. От горничной, принесшей ей незатейливый завтрак – молоко, хлеб и фрукты, – она узнала, что, приехав в Лондон, сэр Перси отослал грума с Султаном обратно в Ричмонд, а сам отправился на свою шхуну, стоявшую на якоре у Лондонского моста.

Зачем сэру Перси понадобилось отправиться на «Мечту»? – недоумевала Маргарита, полагавшая, что муж намеревался хлопотать об Армане через наследника престола, но потом решила, что незачем ломать голову – ведь Перси скоро вернется и сам объяснит ей.

Сегодня Маргарита ждала Сюзанну, которую нарочно пригласила в присутствии принца: он очень советовал той погостить у леди Блейкни и даже обещал в самом скором времени навестить обеих дам в Ричмонде. Надменная графиня оказалась вынужденной отпустить дочь к Маргарите без всяких «но».

Одевшись для приема гостей, Маргарита вышла на лестницу, собираясь сойти в сад. Комнаты ее мужа находились по другую сторону площадки. В самом конце довольно длинной анфилады был расположен кабинет сэра Перси, куда имел доступ только старый верный камердинер Фрэнк. Сама Маргарита никогда не заглядывала на половину мужа, что не мешало ей подшучивать над его «таинственной» комнатой.

Сегодня ей ужасно захотелось взглянуть на его святилище. Все двери, кроме двери кабинета, были открыты настежь, Фрэнк, по-видимому, проветривал комнаты. Маргарита на цыпочках прошла ряд покоев, приготовив на всякий случай подходящий ответ слуге, которого рисковала встретить каждую минуту. Вот наконец и кабинет. Она остановилась на пороге, пораженная суровой простотой его убранства: тяжелые темные драпировки, старинная дубовая мебель, несколько географических карт на стенах. Неужели это комната модного щеголя, ленивца, любителя скачек, веселых ужинов и азартных игр?

Ничто в этом строгом кабинете не указывало на внезапный, неожиданный отъезд – все было прибрано и на своем месте. Занавеси были отдернуты, и в широко открытые окна веял живительный, бодрящий ветерок. На стене, против тяжелого бюро, занимавшего середину комнаты, висел в великолепной раме портрет матери сэра Перси работы Буше. Между красавицей матерью и сыном было поразительное сходство: те же прямые черты, те же блестящие и густые волосы, те же глубокие голубые глаза; и в них под маской кажущегося равнодушия она прочла ту же затаенную, может быть, не разделенную, страсть, какой сегодня опять вспыхнули глаза ее мужа, когда в голосе Маргариты зазвучала нежность. На бюро она увидела массу бумаг, все они были сложены в порядке, аккуратными пачками, и перевязаны узкой лентой. До этого дня Маргарите никогда не приходил в голову вопрос, занимался ли муж каким-нибудь серьезным делом, как он распоряжался огромными богатствами, завещанными отцом. Строгая, деловая обстановка кабинета навела Маргариту на мысль, что Перси Блейкни не только умеет, но и любит работать. Светские манеры, фатоватость и банальные разговоры – все, все только маска, и даже не маска, а вполне обдуманная и хорошо заученная роль. Но для чего? Для чего? Не для того же, чтобы скрыть любовь к жене, которая не сумела понять и оценить его? Такая жертва совершенно не соответствовала бы цели. В чем же дело?

Маргарита еще раз пытливо оглядела комнату, лишенную каких бы то ни было картин и украшений, и ей стало неуютно и холодно. На темных пустых стенах, кроме портрета умершей леди Блейкни, висели только две карты: одна изображала северный берег Франции, другая – окрестности Парижа.

Маргарита пошла к двери, недоумевая, для чего нужны мужу эти карты, и вдруг почувствовала, что наступила на что-то твердое. Она нагнулась и с удивлением увидела на ковре толстое золотое кольцо с плоским камнем, вероятно, оно лежало на столе, и она нечаянно смахнула его на пол. Она подняла его. На камне был четко вырезан маленький крестообразный алый первоцвет.