Брак по любви - Хиби Элсна Страница 24

— Но ты же ничего обо мне не знаешь, ну, или почти ничего, — неуверенно улыбнувшись, сказала Фанни.

— Я знаю, что ты искренне любила мою Каро все эти годы, и все ее близкие очень тебе за это благодарны, но никто не испытывает к тебе такой благодарности, как я. Когда-то, давным-давно, мы с тобой поклялись друг другу, что будем друзьями, и тогда я пообещал тебе, что стоит тебе только позвать меня, и я в любой момент приду тебе на помощь. Это обещание остается в силе, дорогая, и я благодарю тебя за все, что ты сделала для моей Каро.

Второй раз в жизни она ощутила прикосновение его губ, но теперь она решилась ответить на его поцелуй. Она стояла, обвив руками его шею, и внезапно он уловил тонкий аромат ее волос, почувствовал всю ее нежность и страсть…

— Храни вас обоих Господь… И будьте счастливы, — чуть слышно прошептала Фанни.

Кошмарные видения, родившиеся в одурманенном опием подсознании Каролины, могли бы показаться сущим пустяком по сравнению с тем, что пришлось пережить ее родным во время свадебной церемонии.

Прелестная в своем кружевном белоснежном платье, но бледная, словно цветок лилии, Каро, практически повиснув на руке отца, едва сумела подняться на специально сооруженный по такому случаю алтарь. В течение всей церемонии она дрожала, словно былинка на ветру, и бросала вокруг Перепуганные взгляды. Когда она отвечала на вопросы священника, ее голос был едва слышен, а руки беспрестанно теребили кружевные оборки на платье, будто она хотела разорвать их в клочья.

Уильям, напротив, был абсолютно спокоен. Венчание являлось религиозным обрядом, а следовательно, не значило для него ничего, кроме того, что давало ему законное право любить и обладать Каролиной.

Он видел, в каком ужасном состоянии она находится, и понимал, что сейчас ей, как никогда, необходима его поддержка. Каро вела себя так, будто ее выдавали замуж против ее воли, но Уильям не обращал на это никакого внимания, думая лишь о том, чтобы помочь ей продержаться до конца церемонии.

Леди Мельбурн созерцала эту картину с выражением полнейшего безразличия, хотя внутри вся кипела от негодования.

На лицах большинства гостей было написано замешательство, некоторые смотрели на невесту с жалостью, а некоторые — с неодобрением.

Герцогиня сжала руку Генриетты. Леди Бесборо была почти так же бледна, как и ее дочь, а когда она взглянула на Уильяма, ее глаза наполнились слезами — так нежно и преданно он смотрел на свою невесту.

Когда наконец церемония завершилась, все услышали, с каким облегчением вздохнул лорд Бесборо, и тотчас к молодоженам ринулась толпа друзей и родственников с поздравлениями. Родители Каро обняли их первыми, следом подошла леди Мельбурн. Увидев ее, Каро внезапно издала сдавленный крик, покачнулась и лишилась чувств. Уильям подхватил ее на руки и вынес из залы.

На торжественном обеде присутствовало более сотни приглашенных, но сами молодожены так и не появились. Леди Бесборо уверила гостей, что Каролина уже пришла в себя, Уильям находится рядом с ней, и, прежде чем парочка отправится в Брокетт, чтобы провести там свой медовый месяц, они оба на несколько минут обязательно предстанут перед гостями.

Леди Мельбурн, чувствуя на себе множество любопытных взглядов, громко выражала свое искреннее беспокойство по поводу самочувствия Каролины:

— Бедная девочка! Вот уже несколько недель, как ей нездоровится. Мы хотели даже отложить свадьбу, но они с Уильямом наотрез отказались. Слава богу, теперь уже все позади. Они уедут в свой любимый Брокетт, и там Каро наверняка быстро пойдет на поправку.

— Бетси, большое спасибо, — взволнованно прошептала Генриетта, убедившись, что, кроме леди Мельбурн, ее никто не услышит.

— Но, моя дорогая, за что? Все, что я сказала, — чистая правда. Сейчас Каро чувствует себя неважно, но скоро ее недомогание пройдет, и она снова будет беззаботна и счастлива. Помолвка и свадьба — нелегкое время для любой девушки, а для такой чувствительной натуры, как Каролина, это настоящее испытание. По правде говоря, я не ожидала, что она выдержит всю церемонию до конца. Ну а что касается обморока, то, по всей видимости, он был неизбежен.

Леди Мельбурн никогда бы не призналась ни родным Каро, ни друзьям Уильяма и даже самой себе, что, прежде чем лишиться чувств, Каро с неподдельным ужасом посмотрела ей в глаза. Могло показаться, будто она увидела в них нечто такое, чего не видели остальные, и это «нечто» до такой степени потрясло и напугало ее, что она потеряла сознание.

Леди Мельбурн была сильно взволнована, хотя никогда не считала себя чересчур впечатлительной. Ей и в голову не приходило, что девушка настолько неуравновешенна, этот факт определенно мог доставить серьезные неприятности ее сыну.

Уильям, однако, сумел немного успокоить мать: перед их с Каро отъездом из Кэвендиш-сквер он отвел леди Мельбурн в сторону и сказал:

— Не принимай близко к сердцу все, что сегодня случилось. Дело в том, что доктор дал Каро большую дозу опийной настойки, чтобы она немного поспала днем, но вместо того, чтобы успокоить ее нервы, опий только одурманил ее так, что она была совершенно не в себе. Я думаю, она окончательно оправится не раньше чем через несколько часов.

— Что за тупица этот доктор! — воскликнула леди Мельбурн. Ее собственные нервы всегда были в полном порядке, и она сама практически никогда не испытывала необходимости в лекарствах.

— Обещаю тебе, мама, что, когда ты в следующий раз увидишь Каролину, ты ее просто не узнаешь!

В глазах леди Мельбурн зажегся саркастический огонек, а с ее губ уже готова была сорваться не слишком пристойная насмешка, но в это мгновение Уильям улыбнулся, покачал головой и сказал:

— Не говори этого, мама, по крайней мере, я не хочу этого слышать, прошу тебя.

Спускались сумерки. Возле дома собралась огромная толпа, чтобы проводить новобрачных.

Каролина в серебристо-голубом платье и шляпе с плюмажем была похожа на сказочную принцессу. Она выглядела вполне спокойной, но ее маленькое личико под толстым слоем пудры и румян по-прежнему было мертвенно-бледно, а когда она прижималась к Уильяму, он чувствовал, что она вся дрожит.

Он говорил ей всякие нежности, но она, казалось, с трудом его понимала.

— Все уже позади, милая, — говорил Уильям, — теперь мы с тобой будем счастливы.

Он обнял ее, аккуратно снял с нее шляпу и отложил ее в сторону, и Каро положила голову ему на плечо.

Когда они прибыли в Брокетт, она крепко спала, и Уильям тихонько поднял ее на руки и отнес в дом.

В холле слуги почтительно выстроились в ряд, чтобы поприветствовать молодых хозяев. Здесь была и личная служанка Каро, добродушная женщина средних лет. Она загодя приехала в Брокетт и теперь приняла свою юную хозяйку из рук Уильяма.

Она уложила Каролину в постель и провела рядом с ней всю ночь. Уильям был ей несказанно благодарен, несмотря на то что считал заботы о молодой жене своей святой обязанностью, и моментально уснул в соседней комнате.