Признание в любви - Мэри Энн Гиббс Страница 24

— Кто же об этом не знает? — Гастона это явно не удивило.

— Кто тебе об этом сказал? — требовательно поинтересовался Фуке.

— Одна из прачек в госпитале, когда я подрабатывал там. Она большая сплетница и рассказывала об этом старом эмигранте всем подряд. — Гастон выразительно взмахнул рукой. — Можно подумать, что он единственный эмигрант в Англии.

— Может быть, ты помнишь кольцо на его руке? Всем известно, что эти эмигранты вывозили с собой все свои деньги и драгоценности, когда покидали Францию. Это бриллиантовое кольцо на руке старика стоит целое состояние!

Гастон пожал плечами:

— Но какое нам до этого дело?

— Ты не понимаешь ничего, мой дорогой Гастон. Твой разум слеп, как новорожденный котенок. Ты узнал от прачки, где живет этот старый господин, parbleu? ^[1]

— Припоминаю, она говорила, что в Темперли, но я не уверен. Я плохо говорю по-английски и, возможно, неправильно понял ее.

— Темперли? А где это?

— Это деревня на холме, недалеко от города. Ее можно увидеть от южных ворот в базарный день, когда другие ворота не закрыты. Над деревьями возвышается шпиль собора.

— Хороший ориентир, — отметил Фуке, и Гастон с удивлением взглянул на него.

— Что ты задумал? — поинтересовался он. — Ты хочешь стащить одну из пушек замка и запалить ее перед домом старого эмигранта в Темперли? Ты даже не знаешь, где он находится.

— Это, без сомнения, можно выяснить; — с удовлетворением произнес Фуке. — А выяснив, где он живет, я этого не забуду. Я хорошо запоминаю подобные вещи. Я не забыл, например, того, что мать дала мне фамилию Арблон, чтобы я никогда не забыл о том, что я сын проклятого аристократа, и чтобы ненавидел их всю жизнь, до самой смерти. — Он бережно упаковал маленькую гильотину. — Будет очень забавно повстречать на днях графа де Эстобана… И услышать, что он мне ответит, когда я скажу ему: «Месье граф, мне привиделось ваше кольцо и привиделась ваша шея. И прежде чем я сломаю ее о мое колено, будьте добры, скажите мне, где лежат ваши деньги…» Будет интересно посмотреть, останется ли он таким же холодным и надменным… — Фуке рассмеялся, увидев выражение лица Гастона. — Моя мать знала, что делала, когда учила меня ненавидеть, друг мой. Ненависть — прекрасное тонизирующее средство. Она продлевает жизнь. — Неожиданно его лицо изменилось, и он схватил своего друга за руку. — Кто этот молодой человек, который сошел с лошади и передал ее на хранение часовому? Скажи!

Гастон проследил за его взглядом, устремленным в сторону южных ворот.

— Это всего-навсего городской врач. Он приезжает в госпиталь каждый день.

— В какое время он обычно приезжает?

— Ближе к вечеру. Говорят, неподалеку от тюрьмы живет молодая леди, и он посещает ее после того, как осмотрит пациентов в госпитале.

— У него хороший плащ и красивая шляпа, и перчатки тоже неплохие. Вероятно, он снимает их, когда обходит больничные палаты?

— Да, конечно. Он оставляет перчатки, шляпу и плащ внизу, в комнате старшего офицера и надевает старый халат, предназначенный для обхода.

— Хорошо. — Фуке улыбнулся и продолжил упаковывать игрушки, но на следующий день он очень поразил своего друга, спросив его о том, можно ли ему устроиться санитаром в госпиталь.

Фуке был сильным мужчиной, он мог легко поднимать переворачивать больных, у него были изящные и тонкие руки художника, и, кроме всего прочего, в больнице не хватало санитаров, поэтому его немедленно приняли на работу.