Исповедь послушницы - Лора Бекитт Страница 24

Энрике Вальдес и Ниол воплощали для нее два неизведанных и прекрасных мира. Они были совершенно разные, и девушке не приходило в голову их сравнивать.

Паоле стало стыдно. Они с Ниолом выросли вместе, и с ее стороны было некрасиво иметь от него секреты.

– Я должна кое-что сказать, – отстранившись, призналась девушка. – Возможно, скоро я выйду замуж.

– За кого? – бессильно прошептал он.

Ниол был готов услышать это, и все же роковая весть поразила и оглушила его, как молния и гром.

– Его зовут Энрике Вальдес.

– Ты уверена, что он тебя не обманывает? – Ниол произнес первое, что пришло на ум.

– Он носит титул гранда и дорожит своей честью. Обещания таких людей тверды, как алмаз.

Юноша сжался, как перед прыжком в бездну, и спросил:

– Ты его любишь?

– Не знаю, – задумчиво произнесла Паола. – Он красив, знатен, богат и умен. Я никогда не думала, что такой человек обратит на меня внимание. С ним я смогу обрести свободу, вырваться из клетки, в которую меня заточили много лет назад. Или ты считаешь, что я его не достойна?

– Я незнаком с Энрике Вальдесом, но могу сказать, что ты достойна самого лучшего, Паола. Самого лучшего, что есть на свете!

Ниолу хотелось сказать, что мимолетная улыбка, легкое прикосновение ее руки, беглый взгляд наполняют его душу восторгом, что даже это он принимает как драгоценный дар, что любовь к ней вознесла его душу выше небес, а ревность помутила рассудок, но он молчал.

– Я возьму тебя с собой, – сказала девушка, тронутая словами друга.

Юноша вмиг замкнулся и помрачнел.

– Я не вещь.

– Конечно. Просто я не представляю, как мне жить, если тебя не будет рядом. В поместье Энрике для тебя наверняка найдется какая-нибудь работа, и мы будем видеться, как и прежде.

«И это станет вечной пыткой», – подумал юноша и произнес вслух:

– Ты сообщила сеньору Армандо?

– Нет. Думаю, Энрике сам с ним поговорит. Ты же знаешь отца. Он считает, что я принадлежу только ему.

Вечернее солнце проглядывало сквозь облака, освещая землю узкими кровавыми лучами. Армандо не любил эти зловеще пламенные закаты, напоминавшие ему о вечности той жестокой миссии, которая, как он ежедневно внушал своим жертвам, была угодна Богу.

Религия была нерушимым законом, законом государства, которое не знало ничего главнее и выше себя. Сотням тысяч смертных, не могущих жить своей совестью и своим умом, внушалась необходимость страдать во имя грядущей свободы, вечной жизни за гробом. Впрочем, Армандо сомневался, что большинство людей достойно того света, как и не был уверен, что там есть что-то, кроме смерти. Он видел слишком много дрожащих, ползающих, темных существ, слишком много страданий и крови.

У Армандо не было никакой возможности облегчить их участь, потому что даже король убежден в том, что человеческая вера должна основываться на мрачности и жестокости. Лишь в немногих случаях, когда инквизитор сталкивался с явной и вопиющей несправедливостью, он пытался помочь заключенным. Армандо поступал так в память об Асусене и во имя искупления своих грехов, которых, как он знал, накопилось немало.

На самом деле в его сердце была только одна настоящая любовь, любовь к Паоле, и он жил ради Паолы и ради этой любви.

И пусть зачастую их разделяла стена молчания, не допускавшая откровенности, инквизитор был счастлив. Присутствие этой девушки подпитывало жизненные силы Армандо. Он мог не говорить с Паолой, даже не видеть ее – ему было достаточно знать, что она рядом, слышать шорох ее шагов в доме. Он спас ее от заточения в обители и вернул в мир, но не был готов дать ей свободу, отпустить от себя.

Армандо ничего не предпринимал, и ему чудилось, будто время сужает невидимые круги. Сгустившаяся темнота душила его; он зажег свечу и стал завороженно следить за игрой света и теней на стене, словно ожидая увидеть таинственные знаки, которые могли подсказать, что ему делать.

Когда в дверь тихо постучали, Армандо вздрогнул от неожиданности и сказал:

– Войдите!

Это был Николас. Он вошел в кабинет бесшумной, как у хищника, походкой, приблизился к столу и глухо произнес:

– Я проследил за Паолой. Вы были правы: ваша дочь встречается с мужчиной.

У Армандо перехватило дыхание; ему захотелось встать и распахнуть окно, чтобы в кабинет проникли краски и звуки сада, но он не смог пошевелиться и только выдавил:

– Кто он?

– Его зовут Энрике Вальдес. Он дворянин, гранд. У него поместье недалеко от Мадрида. Вы сумеете что-нибудь сделать, сеньор Армандо?

Николас говорил быстро, путаясь в словах, будто в горячке. Он был не в себе, но ошеломленный известиями Армандо не обратил на это внимания.

Сможет ли он что-нибудь сделать?! Инквизитор закрыл лицо руками. Гранды занимали высшие должности в государстве и пользовались большими привилегиями. Дворян освободили от податей, их нельзя было привлекать к суду без особого указа короля, они имели право не покрывать голову в присутствии государя.

– Ты уверен?! Ты ничего не перепутал?

– Нет. Паола сама сказала мне об этом. Она собирается выйти замуж за этого человека.

– Замуж?! – прошипел Армандо. – Знаешь ли ты, что он никогда на ней не женится? Такая девушка, как Паола, для него никто и ничто. Он хочет сделать ее своей любовницей, игрушкой! Натешится и выбросит на улицу!

– Не может быть!

– Может, – твердо произнес инквизитор. – И я не в силах ему помешать.

Внезапно его сознание окутал густой, вязкий туман, руки и ноги сделались неподвижными, словно попали в невидимые сети, звуки отдалились, лоб покрылся каплями холодного пота, а сердце забилось неровно, как испорченный механизм.

Ниол бросился поднимать упавшего в обморок Армандо, уложил его на диван, расстегнул наглухо застегнутый ворот и слегка похлопал инквизитора по щекам.

– Сеньор Армандо!

Инквизитор издал глухой стон, его голова качнулась в сторону, но он не пришел в себя.

Юноша обратил внимание на двойную цепочку на шее Армандо. На одной висел крест, на другой – ключ с мудреной бороздкой. Интересно, от чего? Наверное, от шкатулки или ящика бюро. Ниол обвел взглядом комнату. Скорее всего, в неведомом тайнике спрятано что-то важное, если Армандо хранит этот ключ под одеждой!

Вскоре инквизитор пошевелился, открыл глаза и увидел склонившегося над ним Ниола. Их взгляды встретились, и оба поняли друг друга: едва ли не впервые в жизни они были заодно.

– Не беспокойтесь, сеньор Армандо, я не позволю обидеть вашу дочь, не позволю никому, будь это сам король!

Инквизитор схватил юношу за руку.

– Николас! Я надеюсь только на тебя. Ты должен его уничтожить.