Небо любви - Людмила Маркова Страница 24

— Уважаемые мои, прекратите усложнять жизнь и себе, и нам. Я уже пригласил помощницу по хозяйству. И не воспринимайте это в штыки. Можете приезжать в гости в любое время, если Юля не возражает. Только не надо убираться, стирать и готовить.

— Стас, я не хочу, чтобы в моем доме хозяйничала другая женщина, — возражала Юлька, хотя и понимала, что у нее слишком мало сил, чтобы содержать дом в порядке.

— Хорошо, тогда переезжаем в мою квартиру, где командовать буду я, — предложил Волжин.

После семейного совета решили, что до начала учебного года Илья с Олегом будут поочередно жить то на даче у родителей Стаса, то у бабушки Лены. Юлька же по настоянию Волжина переехала к нему на квартиру, где несколько дней до отъезда в Карловы Вары обоим было легко и спокойно.

— Детка, если хочешь, поезжай к матери на дачу, будешь на воздухе. Только тогда я не смогу видеться с тобой каждый день, — сказал Волжин, совсем не желая, чтобы Юлька воспользовалась его предложением.

— Нет, я останусь с тобой. Да и погода не располагает, целыми днями льют дожди. А воздухом я на курорте надышусь.

— А тебе не будет скучно оставаться одной весь день? — сомневался Волжин.

— Одиночество способствует успеху моих занятий.

— Да? И чем же ты собираешься заниматься? — поинтересовался Стас, прищуривая карие глаза.

— Это секрет, — улыбнулась Юлька. — Позже обо всем узнаешь.

Волжин приходил домой поздно, принимал душ, наскоро ужинал и ложился в постель, осторожно обнимая спящую Юльку. Близости между ними не было с тех пор, как умер Луиджи. Юлька испытывала благодарность к Стасу за его понимание и терпение. В последний вечер, перед тем как ей улетать в Чехию, Волжин пришел домой пораньше, решив, что нужно устроить Юльке прощальный вечер, и был приятно удивлен ожидающим его празднично сервированным столом.

— Девочка моя, ты угадываешь мои мысли. Только зачем надо было мучиться? Мы могли бы пойти в ресторан, — легко пожурил ее Волжин.

— Но ведь я на диете, — возразила Юлька. — И кстати, я только что из ванной. Еще голова мокрая.

— Прости, я совсем заработался. Сейчас приму душ и присоединюсь к тебе.

В свете мерцающих свечей Юлька показалась Волжину сказочно красивой и какой-то трогательно грустной.

— Ты звони мне, котенок, почаще, — попросил он.

— И ты звони мне, Стас. Ты знаешь, я тебе на прощание хочу подарить одну вещь.

— Какую же?

— Помнишь, я обещала написать поэму о нашей любви. Так вот я ее написала. Она напечатана в журнале нашего округа. Возьми ее.

— Ничего себе! Ты у нас уже автор поэмы и печатаешься. Спасибо, родная, я каждый раз буду читать ее перед сном. Как молитву, — улыбнулся Волжин и коснулся пальцами ее щеки. — Я буду скучать по тебе.

— И я буду скучать, — глухо сказала Юлька.

— Можно я поцелую тебя? — спросил Волжин и, не дождавшись ответа, раздвинул губами Юлькины губы, вкус которых уже начал забывать.

Ее руки обвили шею Стаса, и через секунду она оказалась на его коленях. Не отрываясь от ее губ, Волжин встал и направился со своей ношей в спальню.

— Я люблю тебя, детка, — шептал он, поглаживая ее спину. — Ты самое дорогое, самое родное для меня существо на свете.

В ответ Юлька только сильнее сжимала его шею, не решаясь открыть глаза.

Волжин осторожно расцепил ее пальцы и поцеловал сначала одну, потом другую мягкую ладошку. Он спустил с ее плеч шелковый халатик и, увидев обнаженное мраморное тело, замер в восхищении. Переведя дыхание, Стас впился поцелуем в розовый сосок, почувствовав, как задрожало ее тело.

— Больно, — застонала Юлька.

— Прости. — Стас с неохотой оторвал свои губы. Он любовался безукоризненными формами ее стройной женской фигуры, нежно касаясь ее изгибов и выпуклостей. Одна его рука играла ее небольшими упругими грудями, а другая ласкала бархатную кожу живота, не решаясь коснуться шелковистого треугольника, обдающего жаром. Она не произносила ни слова, и, ободренный ее молчанием, Волжин жадно припал ртом к увлажненному лону. Он помнил, как впервые почувствовал под своим языком пульсацию ее девичьей плоти, как пил этот нектар и как хотел продлить эту агонию. И сейчас ему очень захотелось испытать те же ощущения.

— Стас, — прошептала Юлька, громко дыша. — Я боюсь, я сейчас…

— Не стесняйся, детка, — оторвав на секунду губы, сказал Волжин, — ну же, я хочу, чтобы у тебя все получилось. — Он снова припал губами к заветному лону, почувствовав, как напрягся под его языком скользкий бугорок.

— Стас, — вырвалось из Юлькиных уст, и она судорожно забилась в его руках.

— Умница моя, — прохрипел Волжин и с каким-то неистовым остервенением вошел в нее, взрываясь на тысячи мелких осколков.