Взбалмошная девчонка - Вера Армстронг Страница 24

Нет, это уже слишком. Но если он пришел к ней в комнату, подошел к постели и присел, надо было скинуть с себя эту дурацкую ночную рубашку, помочь ему снять пиджак и стянуть с него брюки и прочее. А потом прижаться к его обнаженному телу и сделать все, что он захочет, потому что это самый желанный для нее мужчина. Она уткнулась лицом в подушку и тихо застонала, прикусив до боли нижнюю губу.

Наверное, она прокусила ее до крови. Молли приложила руку ко рту. Господи, да не сошла ли она сегодня вечером с ума? Ведь смертельно устала, но не может уснуть, потому что вообразила, будто Грег лежит рядом и гладит ее тело. И все же усталость взяла свое. Молли расслабилась, дыхание стало глубже, а руки и ноги — тяжелы и вялы, словно она только что занималась любовью…

Когда Молли проснулась, было уже светло, и первое, о чем она подумала, был дядя. Ведь он очень плох. Но звонков ночью не было — значит, следовало надеяться, что Чарльз выживет.

Из головы не выходил и Грегори, казалось, что и во сне он был рядом. Прямо наваждение какое-то. Она никогда раньше не чувствовала такого желания, не удовлетворив которое, могла умереть, как от голода.

Надо бы, наверное, последовать за ним, когда он ушел, заявиться к нему в комнату почти голой — но это было бы безумием. Так что хорошо, что не сделала этого. В холодном свете дня она поняла, что поставила бы себя в жалкое положение, и он, конечно, тут же отослал бы ее обратно в собственную постель.

Платок Грегори лежал рядом на подушке. Молли подняла его, приложила к щеке и уныло подумала, что с наступлением дня ничего не изменилось — она все еще безумно хотела этого мужчину. А ведь она может долго не увидеть его, по крайней мере до вечера. Он обычно уходит рано, и нужно спуститься вниз, пока он не укатил на «крайслере».

Молли сняла ночную рубашку и устремилась в душ. Потом начала торопливо одеваться и, увидев на туалетном столике вчерашнее молоко, подернувшееся сморщенной пенкой, вылила его в раковину. Как раз вовремя, потому что раздался стук в дверь, и появилась Дороти с чашкой чая.

Служанка улыбалась.

— Доброе утро! — пропела она. — Я собиралась сказать, что ваш дядя хорошо провел ночь — Грегори звонил в больницу!

— Приятно, когда день начинается с доброй новости, — обрадовалась Молли.

— У нас все тихо, — сказала служанка. — Кэрол еще не проснулась. Пейте чай и можете пока не торопиться.

Однако Молли поспешила вниз, чтобы поймать Грега, потому что ей казалось, если она не поговорит с ним перед уходом, то будет маяться весь день. Она быстренько оделась, расчесала спутанные волосы и наложила немного косметики, потому что показалась себе бледной, когда посмотрела в зеркало. Грег сказал, что она красивая и выглядит как топ-модель. Но таких девушек много, и ослепить его нелегко.

А может, она вообще не его тип. Особенно в сравнении с Даной. Та холодная, язвительная и шикарная, а от нее, Молли, одни неприятности. И хотя он умеет справляться с неприятностями, это не значит, что они ему нужны. Когда он увидит ее сегодня, то опять станет холодным и неприступным.

Молли отпила обжигающего чаю и выплеснула остальное, затем спустилась вниз с трепетом в сердце. Как раз когда она ступила на нижнюю ступеньку, Грегори вышел из кабинета.

Молли внезапно остановилась, и пустая чашка у нее в руках зазвенела о блюдечко. В два шага он подскочил, забрал у нее посуду и поставил на дубовый столик. Он не обнял ее, только положил руки на плечи, но это тоже была ласка, и они несколько секунд молча смотрели друг на друга.

— Ну, как вы? — спросил он.

— Хорошо, — срывающимся от волнения голосом ответила Молли. — Сегодня утром — действительно хорошо.

— Молодец, девочка! Сегодня вы можете навестить дядю. Я сейчас уезжаю в контору. Встретимся там, ну, скажем, в час?

Молли кивнула, изумленно уставившись на Грегори. Он улыбался ей так, словно собирался поцеловать, если бы не появилась Дороти, несущая хозяйке чай.

Молли не обманывала себя, что Грег чувствует то же, что и она. Он не сходил по ней с ума, но прошлой ночью между ними что-то началось. Она не была так уж сильно уверена — по правде говоря, совсем не уверена, — но теперь казалось, что в ее прошлом не было ни одного мужчины, потому что она всегда ждала только этого, самого лучшего, и что он — ее суженый на всю жизнь.

Ей было больно расставаться с Грегом. Хотелось пойти с ним к машине, поцеловать и помахать вслед рукой, как будто она — женщина, к которой он вернется. Но у нее не хватало смелости, к тому же надо было спешить к Кэрол.

Едва Молли переступила порог ее спальни, как та спросила:

— Ну, как дядя?

Миссис Хартли никогда не встречалась с Чарльзом, но тревожилась о нем, и это было приятно.

— Мистер Уилфилд звонил в больницу, — ответила Молли. — Дядя хорошо провел ночь. Мне можно повидать его сегодня днем. Я не буду вам нужна?

Оказалось, что Кэрол сегодня отправлялась на ланч к подруге, и можно было отвезти ее и, сделав свои дела, забрать.

— Грегори велел зайти в офис перед ланчем, — сказала Молли.

— Он, наверное, хочет знать, как ваш дядюшка, — отозвалась Кэрол.

О да, хотя это легко можно было узнать, позвонив по телефону. Молли была почти уверена, что он просто хочет видеть ее, но не говорить же об этом миссис Хартли.

— Мой дядя лежал без сознания, когда мы нашли его, и я была в шоке. Грегори сделал ему искусственное дыхание.

Это не удивило Кэрол. Она отпила чаю, взглянув на помощницу полными гордости глазами.

— В критических ситуациях Грегу нет равных!

— Он замечательный человек, — признала Молли.

— Вот такой у меня племянник, — весело проговорила Кэрол. — Женщины от него дуреют.

Миссис Хартли явно предупреждала ее. Должно быть, она заметила ее мечтательный вид. Молли готова была рассказать Кэрол то, чего не сказала бы больше никому. Эта старая мудрая леди казалась чуть ли не родной бабушкой, в которой Молли так нуждалась, но сейчас девушка никоим образом не могла ей заявить: меня не беспокоит, дурею ли я от него, потому что знаю: Грегори — мужчина моей мечты. И если я когда-нибудь полечу к звездам, то с собой возьму только его. Ей хотелось спросить, откуда женщины знают, выходя замуж, что избранник — их единственный.

Но сейчас надо было спрятать свои чувства, потому что они только потревожили бы Кэрол. Так что лучше не говорить о ее племяннике и подавить искушение даже произносить его имя. А оно не выходило из ума, ей хотелось повторять: Грег, Грег, Грег — как песню. Так и подмывало задать Кэрол тысячу вопросов о нем, но она удержалась.

После завтрака они просмотрели газеты и письма, а потом Молли отвезла свою подопечную в дом подруги, который представлял собой аккуратный, будто игрушечный, коттедж в небольшом саду. По дороге в больницу Молли остановилась купить цветов, винограда и книжку юмористических рассказов в мягкой обложке. И хотя дяде, лежавшему в палате интенсивной терапии, было не до чтения, он улыбнулся и пошутил: теперь для него юмор — лучшее лекарство. Около его кровати больше никого не было. Молли придвинула стул и уселась.