Ласковый деспот - Энн Хэмпсон Страница 24

Пока Линди выздоравливала, Клэр и Саймон волею обстоятельств часто общались. Их разговоры наконец рассеяли все сомнения и недоразумения, и теперь Саймон относился к Клэр с искренним дружелюбием и уважением. Да и отношение к племяннице изменилось. Он стал с ней бесконечно терпелив и порой даже сам удивлялся тому удовольствию, какое получал от ее детской болтовни. Однако его явно что-то тяготило, и Клэр, теперь уже уверенная и спокойная в его присутствии, решила поговорить с ним об этом без обиняков.

— Думаю, можно больше не бояться за Линди, — сказала она, когда они с Саймоном сидели в гостиной и ждали Тильду, которая должна была принести им чай. — С ней все будет в порядке. Когда оправится после болезни, ее отношение к вам уже не изменится.

Саймон улыбнулся:

— О, меня не это беспокоит, Клэр… Я вам раньше говорил, что есть вещи, которых вы не понимаете. Но думаю, теперь вы имеете право узнать. — И он рассказал о своей сестре и о том, как она пострадала из-за своей ветрености. — Видите, я должен неустанно подавлять в ребенке такие порывы, чтобы в будущем уберечь ее от подобной судьбы. Я не могу позволить ей своевольничать, иначе она погубит свою жизнь так же, как это сделала ее мать.

— И вы, конечно, боитесь, что при некотором послаблении Линди непременно вырастет такой же, как ее мать, — ветреной и безответственной? А почему вы убеждены, что все будет именно так?

— В жизни все повторяется. Линди очень, очень похожа на свою мать.

Клэр уставилась на него с недоумением:

— Но я ни разу не видела, чтобы Линди была непослушной или взбалмошной. Она совершенно нормальный, вполне поддающийся воспитанию ребенок.

— Да, Клэр, — теперь. Благодаря моей твердости. Это сразу усмирило ее, как видите, но в конце концов результат оказался печальный — я полностью утратил ее любовь и доверие.

— Но она постепенно начинает вас любить снова.

— Да, сейчас, но что будет дальше?

— С детьми любовью можно добиться большего, чем строгостью, — задумчиво произнесла Клэр. — Я потеряла мать, когда мне было восемь лет. И я прекрасно понимаю, что переживает сейчас Линди. Без преданной заботы и нежности отца я была бы сейчас такой же, как она. Любовь человека, который тебя понимает, жизненно необходима, она помогает заживить любые раны. Я сама испытала это на своем опыте. А Линди характером очень похожа на меня. Кажется, я об этом уже говорила.

После небольшого молчания он вздохнул:

— Да, мне это трудно понять. — Саймон с сожалением покачал головой. — Бедная Линди!

— Но, мистер Кондлифф, это уже в прошлом. Теперь Линди вполне довольна и спокойна.

— Вы так думаете? — В голосе его были жажда услышать подтверждение и в то же время отголосок неуверенности и сомнения.

— Уверена, — и вдруг, застеснявшись, пояснила: — Человека, который тебя любит, легко привязать к себе. Только ненавидящих приходится удерживать рядом силой.

Эти слова вызвали у Саймона слабую улыбку, однако его глаза оставались серьезными.

— Нам с Линди очень повезло, что вы появились у нас, — неожиданно заявил Саймон. — Я надеюсь, что вы у нас останетесь.

От беспокойства, которое прозвучало в его голосе, Клэр вздрогнула:

— Конечно, мистер Кондлифф. Я так и собиралась с самого начала. — Надо убедить его в этом. Как жаль, что нельзя сказать ему, что на самом деле она не собирается замуж за Кена, как он предполагает. Но Клэр не могла этого сделать.

Он сразу понял бы, что она угадала его мысли — и что он может спокойно назначать его на место священника. — Я останусь столько, сколько будет нужно, — добавила девушка и, к своему облегчению, заметила, что последние сомнения на его лице рассеялись.

Прогулки по саду после чая вошли у них в привычку, поэтому Саймон обычно просто спрашивал: «Вы готовы?» — и ждал, выйдя на террасу, пока Клэр сходит за плащом.

Урсула, которая ни разу за время болезни Линди не появилась у них, объясняя, что у нее не было в детстве кори, однажды застала Саймона и Клэр в саду, когда они вместе шли по дорожке. Глаза ее превратились в две темные амбразуры. Она подошла и заговорила с Саймоном, игнорируя Клэр:

— Линди уже можно оставлять одну?

— У нее сейчас Тильда, — кивнул мужчина. — В спальне.

— Очень рада. А я как раз хотела зайти тебя проведать, но ты, я вижу, куда-то собрался?

— Нет, мы просто решили немного прогуляться, — небрежно откликнулся Саймон.

У Клэр похолодело в груди. Он так недвусмысленно отозвался об их прогулках, которые ей приносили столько радости и восторга…

— Тогда я составлю тебе компанию. — Урсула по-прежнему словно не замечала Клэр. — А потом, когда вернемся, поговорим.

Саймон внимательно посмотрел на нее:

— Поговорим?

— Да, отец просил тебе кое-что сказать.

Это прогулка была для Клэр не самой приятной. Урсула целиком завладела разговором, обращаясь только к Саймону, отчего Клэр чувствовала себя неловко. Она не смогла сдержать вздоха облегчения, когда Саймон наконец заявил, что пора возвращаться домой.

— Я поднимусь к Линди, — пробормотала Клэр.

— Скажите ей, что я тоже сейчас приду. Да, Клэр…

— Да, мистер Кондлифф? — Она вспыхнула, заметив удивленный взгляд Урсулы.

— У меня на столе лежит книга. Отнесите ей, хорошо?

— Может быть, вы лучше сами ей подарите?

— Наверняка девочка сразу захочет, чтобы ей почитали. Она называется «Опушка леса». Кто-то из школьных друзей рассказал Линди об этой книге, и я обещал, что непременно привезу ее из города, как только будет случай.

— Это что-то новенькое. — В голосе Урсулы сквозила неприкрытая скука, однако глаза ее сверкнули, когда она перевела взгляд с Саймона на Клэр. — Ты что, уже ходишь покупать детские книги? Ты становишься настоящим папочкой! — Смех ее прозвучал грубо и натянуто.

Саймон взглянул на нее презрительно.

— Знаешь, ты права, Урсула, — отрезал он и направился в библиотеку.