Рецепт настоящей любви - Джеки Браун Страница 24

– Вот это да!

– Ага. Это было жестоко. Сокрушительный удар по моей репутации.

Это объясняло, почему он так отчаянно желал победить в конкурсе и обелить свое имя в глазах общественности. Лара решила поднять ему настроение.

– Мне крайне редко приходится встречать кого-то столь же печально известного в нью-йоркских кулинарных кругах, как я.

Как она и надеялась, Финн засмеялся.

– Если от этого тебе станет легче, могу сообщить, что на прошлой неделе мой бывший дал ужасный отзыв о твоем экс-ресторане, – сказала Лара. – Саму статью я не читала, но в заголовке фигурировало слово «несъедобная» применительно к тушеной телятине.

– Да, я видел. Мне бы надо радоваться, что она буквально добивает «Постреленка», но…

Финн умолк, и его улыбка угасла.

Лара решила сменить тему и, усевшись на одном из табуретов на кухонном островке, многозначительно заметила:

– В «Спэнки» ты обмолвился о каком-то основном блюде.

– Точно. Ты права. – Но вместо того, чтобы броситься к Ларе, как она того ожидала, он повернулся к холодильнику. – Сто лет не был в магазине, поэтому приготовлю из того, что есть.

Финн открыл дверцы и застыл спиной к Ларе. Он изучал содержимое полок, она – его фигуру. Финн и в самом деле отвечал самым требовательным стандартам мужской красоты – от широких плеч под рубашкой до безупречно обтянутых брюками крепких ягодиц.

– Ты сильно голодна?

Не сводя глаз с его великолепного зада, Лара пробормотала:

– Умираю с голоду.

Он повернулся, и щеки Лары вспыхнули. Их взгляды слились. Его взор был чисто мужским, из тех, что способен раздуть пожар даже в ливень.

– У меня есть немного пасты и ингредиенты для болоньезе, но, как ты знаешь, чтобы сделать соус правильно, нужно время. Ароматы должны созреть.

– И соединиться, – согласилась она.

– Готова потерпеть, Лара?

Он еще спрашивает…

– Увы. В последнее время с терпением у меня плоховато.

– Раз так, значит… – он вынул из холодильника закрытую крышкой миску и захлопнул дверцы. – Это осталось со вчерашнего ужина. Курица по-тайски.

Он что, поддразнивал ее?

– Похоже, весьма пикантная.

– Так и есть. Очень, – его взгляд скользнул по ее рту. – Интересно?

– Очень, – машинально повторила она. Лара говорила не о курице, да и Финн – тоже, судя по жару, полыхавшему в его глазах. – Можно попробовать немножко?

– Конечно. Хочешь, подогрею?

Лара покачала головой, поднимаясь с табуретки.

– И так хорошо.

Финн снял крышку, но только это и сделал, потому что они потянулись друг к другу. Издали Лара улавливала ароматы имбиря, кинзы и соуса шрирача. Но сейчас могла ощущать лишь Финна. Его аромат. Его прикосновение. Его вкус.

Лара никак не могла насытиться Финном, хотя буквально приклеилась к нему всем телом, от бедер до губ. Он был теплым, твердым, притягательным. С ее уст слетел вздох. Финн в ответ застонал:

– Я… думал о… о тебе и обо мне… и об этом… уже какое-то время. – Он скользнул губами по ключице Лары, немного ущипнув кожу.

– С тех пор как мы пришли в «Спэнки»?

– Еще до этого.

Задрожав всем телом, она призналась:

– Я тоже. С тех самых пор, как мы сказали друг другу «привет».

– У великих мысли сходятся, – засмеялся он. – О чем еще ты думала?

Лара предельно ясно дала понять, чего хочет, но Финн тактично оставлял ей шанс передумать. Она могла отступить, нажать на тормоза. Но сейчас ей хотелось на всех парах нестись вперед.

– О твоей рубашке. Мне было интересно, как ты выглядишь без нее.

Финн разразился низким гортанным смехом.

– Я спрашивал себя о том же самом в отношении тебя. Ты не против, если мы оба удовлетворим свое любопытство?

Идея пришлась Ларе по душе. Она потянулась к верхней пуговице своей блузки, но Финн оттолкнул ее руки.

– Позволь мне самому.

– Хорошо, но только если я смогу сделать то же самое, – дерзко бросила она.

Пока Финн расстегивал блузку, чувственный голод снедал Лару изнутри. Оставалось еще две пуговицы, когда он остановился, вытягивая блузку из-под пояса юбки. Пальцы скользнули по талии, и это легкое как перышко прикосновение заставило Лару застонать, требуя большего. Финн не отрывал от нее взгляда. Справившись с последней пуговицей, он распахнул ткань и восторженно присвистнул.

Финн стал стаскивать блузку с ее рук, но Лара остановила его. Излишней скромностью она не страдала, но некоторые вещи стоило делать вдали от посторонних глаз.

– Окна, – объяснила она. – У меня такое чувство, что нас все видят.

– Я мигом.

Финн оторвался от нее, чтобы дернуть за тонкие занавески. По дороге он щелкнул выключателем, оставив лишь мягкий свет над столешницей, и комнату будто коконом окутало.

– На чем мы остановились? – спросил Финн, хотя его улыбка свидетельствовала о том, что он прекрасно это помнит.

– Вот… на… чем. – Лара распахнула блузку и сдернула ее с плеч.

Финн застонал от восторга, и Лара улыбнулась:

– А теперь – моя очередь.