Желанный трофей - Кэрол Маринелли Страница 24

Может, то, что их отношения были разорваны так жестоко и бесповоротно, было к лучшему.

– Никакого Интернета. Никогда! – продолжал Фахид.

– Как насчет шахмат?

– Ты можешь играть в шахматы со мной, – уступил Фахид. – А на следующей неделе ты выберешь мужа.

Лейла промолчала.

– Ты не споришь?

– Я знала о последствиях, когда сбегала, – сказала она. – Я знала, что будет, когда я вернусь.

– И это того стоило?

Только сейчас король заметил, как в ее глазах сверкнули слезы.

– Да.

Она вернулась. Завтра принцесса Лейла должна была выбрать себе мужа.

Она вернулась в целости и сохранности. Вернулась.

Но атмосфера во дворце была как на похоронах.

Король выглянул в сад в своем кабинете и увидел дочь. Она спокойно шла по дорожке, хотя в другое время она бы бежала. Теперь она казалась отстраненной, как будто из другого мира, даже сонной, хотя вечернее солнце все еще горело над горизонтом.

– Как она?

Фахид повернулся на голос Джамилы. Он просил ее поговорить с принцессой.

– Она очень вежлива, делает все, что должна, и она меня не отчитала, хотя все еще злится. Я знаю это, даже если она ничего не говорит. – Джамила всхлипнула. – Мне так жаль, что я вмешалась. Вы бы никогда не узнали…

– Ты боялась за нее, – утешил ее Фахид. – Ты правильно сделала, что позвонила.

Он взглянул на женщину, которая была его ребенку как мать. Ее единственным родным человеком, когда он сам был не в состоянии им быть.

– Ты проявила смелость, пойдя против Захида и позвонив мне.

Он отошел от окна, не в состоянии выносить вида удрученной Лейлы, сел и закрыл глаза. Это нужно было решить сейчас.

– Мне осталось недолго…

– Не говорите так, ваше величество.

– Но это так и есть. Я просто хочу быть уверен, что о ней позаботятся.

Он открыл глаза, потому что Джамила снова заплакала.

– Джамила?

– Я не хочу, чтобы ты умирал, Фахид.

В эту минуту она говорила не с королем, а с мужчиной, который пришел к ней однажды ночью спустя год после того, как умерла его жена.

Мужчиной, который занимался с ней любовью, пока Лейла спала в кроватке возле постели.

Мужчиной, который все еще приходил к ней, даже сейчас.

Но об этом говорить было нельзя, ибо она была просто служанкой. И точка.

И все-таки для нее и король, и Лейла оставались семьей, ее семьей. Она хотела провести с ними как можно больше времени. Особенно сейчас.

– Может, лечение даст мне еще немного времени, – сказал Фахид, заключая свою любовницу в объятия.

И если оно у него в самом деле было, подумал король, распорядиться им стоило с умом.

Лейла сидела за столом и ковырялась в тарелке с хашвет-ал-руз. А ведь это блюдо – рис, сдобренный специями, с ягненком, мятой и жареными фисташками, которые Джамила приказала добавить, так как они особенно нравились принцессе, – было ее любимым.

Но не сегодня вечером.

– Ты не голодна, – заметил король.

– Не очень. – Лейла попыталась улыбнуться. – У нас есть креветки?

– Креветки? – Король нахмурился. – Морские креветки?

Лейла пожала плечами: она не знала.

– Есть, но мне они не нравятся, – сказал король и подождал, не вернет ли Лейла ему сдобренный иронией ответ вроде «Раз они тебе не нравятся, значит ли это, что я тоже не должна их пробовать?» как раньше, но вместо этого она продолжала смотреть в свою тарелку.

– Мы можем сыграть сегодня партию в шахматы, – предложил Фахид, но она покачала головой.

– Извини, ладно?

– Лейла, – начал король, но затем вздохнул. – Хорошо.

– Могу я прогуляться?

– Конечно, – сказал он. – Желаю насладиться прогулкой.

«Abadan laa tansynii».

Микаэлю удалось перевести первую часть ее записки, и она причинила ему боль. Он мог бы найти кого-нибудь, знающего арабский, но он хотел сделать это сам. И кажется, ему это удалось.

«Никогда не забывай меня».

Он никогда и не сможет.

О новых клиентах Микаэль даже не думал.

– Им придется найти другого адвоката, – сказал он Венди.

Он просто не мог так жить. Его чувство вины по отношению к Игорю ослабло, он больше не хотел защищать преступников и подонков.

Что Лейла с ним сделала?

Ему просто необходимо знать, что с ней все в порядке.

Он вытащил телефон и смотрел на него долгое время. Он боялся, как бы его звонок не причинил Лейле вреда, но сегодня поступил платеж, так что у него была веская причина позвонить. Он постарается, чтобы его голос звучал как всегда, поклялся себе Микаэль. Он поблагодарит Захида за деньги и спросит, как Лейла.

Он просто обязан что-нибудь сделать.

Лейла шагала по дворцовому саду, раздираемая противоречивыми чувствами. Ведь она сделала все, о чем мечтала, за эти несколько дней. Разве не должна она быть счастлива? Она шла и вспоминала, как танцевала и смеялась с Микаэлем, вспоминала его доброту. Как он вернулся за ней в первую ночь и остановил, чтобы она не ушла и не наделала глупостей. Как он купал ее и ухаживал за ней.

Она рассмеялась, когда он предложил ей выйти за него замуж, но это было самое прекрасное предложение, которое она когда-либо получала. Больше всего на свете ей хотелось быть его женой.

Но это было невозможно. Даже если каким-нибудь чудом ее отец согласился, представить Микаэля здесь, в Ишле…

Нет, она не могла.

О, сначала это было бы волшебно! Но без его дел, без той жизни, которую он создал для себя, очарование быстро пройдет. Лейла не могла с ним так поступить. Ей было невыносимо думать, что он будет жить здесь, а его свободу ограничат сначала король, а затем и Захид.

Даже дворца недостаточно для таких сильных мужчин.

В ее горле родился всхлип, и она не смогла его удержать.

Лейла знала, что ее отец следит за ней из окна, поэтому она свернула на скрытую тропинку, ведущую ко второму дворцу, где жили Захид с Тринити. Но до них она не дошла. На середине пути принцесса села на каменную скамейку и заплакала. Она рыдала так горько, как никогда в своей жизни. Она так не плакала, даже когда ей предстояло выбрать себе мужа. Этим вечером Лейла плакала не только из-за себя, но и из-за Микаэля, потому что у него не было семьи, но вместе – она это чувствовала! – они представляли собой единое целое.

И она никогда больше его не увидит.