Песня ночи - Валери Шервуд Страница 24

— Хорошо! Тогда давай хотя бы уйдем отсюда пораньше! Не могу смотреть на этих лицемеров!

— Как хочешь, — пожал плечами Келлз. — Честно говоря, на мой вкус здесь слишком жарко. У меня вся спина мокрая.

— Тогда давай найдем губернатора с супругой и откланяемся, — решительно заявила Каролина.

Она все еще не остыла, когда они вышли из дома.

— Я думал, ты боишься испачкать туфли и нам придется подождать Хоукса с экипажем, — с усмешкой заметил Келлз.

— К черту туфли! Быстрее домой!

Сохраняя внешнюю беззаботность, Келлз внимательно смотрел по сторонам, готовый в любой момент дать отпор грабителям или другим охотникам поживиться, если кто-то в темноте не поймет, кто перед ними. Так бок о бок они шли по песчаной дороге, белевшей перед ними под звездным небом.

— Ты чудесно выглядела сегодня, — сказал Келлз за порогом спальни. — И показала себя верной подругой. Ради меня ты готова была напасть на самого губернатора, — добавил он, приподнимая ее лицо за подбородок.

— Я и сейчас готова!

— Нет! — отрезал он. — Дело решенное.

«Все можно было бы изменить, если бы я не отправила матери колье!» — так подумала Каролина, а вслух сказала:

— Но ведь ты что-нибудь придумаешь.

Келлз нежно обнял ее.

— Ты так в меня веришь, — пробормотал он, целуя ее благоухающие волосы.

— Подожди, — прошептала она, — это очень тонкая ткань, ты можешь ее порвать…

— Тогда скорее избавимся от нее, — со смехом предложил Келлз, умело помогая Каролине расстегнуть крючки.

Теперь Каролина, стоя в одной тонкой рубашке, тихо посмеиваясь, помогла ему стащить с широких плеч камзол. Он подхватил ее на руки и понес к окну. Теплый тропический ветер ласкал их разгоряченные лица. На бархатном небе горели звезды.

Каролина, заглядывая мужу в глаза, пыталась угадать, о чем он думает. Угадав ее состояние, Келлз склонился над ней и потерся щекой о ее щеку.

— Каролина, — сказал он чуть охрипшим голосом, — не волнуйся. Мы через многое прошли, и это преодолеем.

Каролина теснее прижалась к его груди, чтобы Келлз не увидел ее слез. Господи, как много для нее значил этот флибустьер, против которого, казалось, ополчился весь мир.

И пока эти двое шептали друг другу нежные слова и ласкали друг друга, а затем, тяжко дыша, отдыхали от головокружительного полета, Джилли успела улизнуть из дома до того, как его заперли на ночь; лежа в объятиях своего любовника-пирата в тесной каморке на чердаке винного погребка на Темз-стрит, она жаловалась Джарвису:

— Серебряная Русалка никогда теперь не снимает своего колье. Думаю, она и спит в нем.

— Как-нибудь ты все же найдешь способ стянуть эту вещицу, — тяжело дыша, отвечал Джарвис: сейчас его занимала более насущная проблема, чем колье Серебряной Русалки, уж слишком жарким и желанным было юное тело прижимавшейся к нему Джилли.

Джарвису и в голову не приходило, что Джилли задумала его обмануть, как только завладеет драгоценным колье.

И Каролина проснулась сегодня утром с мыслью о колье. Зачем только она отослала его за тридевять земель! Она представляла себе Келлза, который уже, наверное, шел к пристани, чтобы поскорее начать ремонт «Морского волка». Хорошо еще, что он не сможет отправиться в море сразу и у нее есть немного времени, чтобы что-то предпринять. Но что?!

— Не заболела ли хозяйка? — с тревогой спросила Беттс у Хоукса.

— Вряд ли, — поморщившись, ответил Хоукс. — Готов поспорить, она выискивает пути, как бы оставить капитана на берегу, возле своей юбки!

Солнце палило немилосердно, заливая город нестерпимо ярким светом. Раскаленные, поблекшие от жгучего солнца кирпичные стены отдавали воздуху тепло, словно раскаленные печи, обливались потом стоявшие на солнцепеке чернокожие невольники в ожидании аукциона. В порт заходили и уходили суда, полным ходом шла разгрузка и погрузка кораблей… А Каролина все мерила и мерила шагами спальню.

— Уйди, Джилли, — коротко бросила Каролина, когда служанка явилась к ней с каким-то пустяковым сообщением от поварихи.

Джилли осталось только облизнуться, глядя на сундук с беспечно распахнутой крышкой.

Тени становились длиннее, на пышущий жаром город упали сиреневые сумерки, и только тогда Каролина приняла наконец решение. Самое простое и самое неизбежное.

И, возможно, сказала она себе, наилучшее из всех возможных. Но против него Келлз встанет горой.

Что ж, придется найти способ сломить его сопротивление.

Каролина одевалась с особой тщательностью. Для этого вечера она выбрала легкий батистовый наряд бледно-розового цвета, надетый поверх чехла более глубокого оттенка. Платье было такой же длины, что и чехол. Нежное кружево охватывало руки у локтей, такое же кружево окаймляло вырез платья, столь глубокий, что плечи оставались полностью открыты, а грудь, казалось, того и гляди, окажется на свободе. Нижняя юбка нежно-розового цвета была настолько тонкой, что, можно сказать, ее и вовсе не было. Сочетание более темного и светлого оттенков розового, когда один цвет просвечивал из-под другого, создавало впечатление, будто все ее тело нежно розовеет. Сегодня ничего кричащего, ничего вызывающего, сказала себе Каролина, и вместо колье надела на шею тонкую золотую цепочку с маленькой бриллиантовой подвеской. В ушах ее тоже сверкали маленькие бриллианты, похожие на капли дождя, волосы, сияющие как лунный свет, были убраны розовыми лентами.

Каролина больше походила на нимфу, чем на земную женщину в этом своем эфирном наряде. Ее светло-серые глаза отливали серебром в лиловых тропических сумерках, и она была так прелестна, что Келлз, который пришел домой потный от трудов, голодный и усталый, замер при виде красавицы, встречавшей его на площадке лестницы.

— Твое платье, дорогая, больше похоже на ночную сорочку, — шутливо пробормотал он, желая скрыть, что один вид ее может разжечь в нем самое горячее желание.

Каролина непринужденно пожала плечами, от чего грудь ее, и так соблазнительно выставленная напоказ, едва не обнажилась полностью.

— Жарко, — пробормотала она, потягиваясь.

— А будет, как видно, еще жарче! — рассмеялся Келлз, спеша ей навстречу.

Джилли повезло, — услышав, как вернулся Келлз, она успела вовремя выскочить из спальни Каролины, куда пробралась, едва хозяйка закрыла за собой дверь.

— В этот вечер сундук впервые оказался не заперт, — говорила она потом Джарвису. — И, представляешь, они чуть ли не бегом залетели в спальню и едва не застали меня с поличным, а потом повариха отругала меня за то, что я ей не помогала, и заставила меня работать аккурат до тех пор, пока они не пошли спать!

— Ничего, будет еще случай, — заверял ее Джарвис, и, отставив кружку, забирался рукой ей под юбку.