Манящая тайна - Сара Маклейн Страница 24

— Три дня.

Темпл кивнул:

— Отлично. И еще ей нужна маска.

— Маска? Но разве цель не в том, чтобы меня разоблачить? — спросила Мара с явным раздражением в голосе. — Зачем же меня прятать?

Темпл посмотрел ей прямо в глаза и понял, что она не сломается, что она…

Такая женщина была достойна восхищения, однако же… Она его погубила, обокрала!..

— Вы будете спрятаны до тех пор, пока я не решу, что пора вас разоблачить, — заявил Темпл.

— Ну что ж, это справедливо, — пробормотала Мара.

Она ждала, когда француженка расстегнет платье. Темпл стиснул зубы, когда это произошло, и искренне обрадовался, что Мара тотчас подхватила лиф и прижала его к груди.

— Скажите, ваша светлость, теперь мне придется вечно раздеваться в вашем присутствии?

В комнате вдруг стало ужасно жарко и душно. И Темплу захотелось на ринг — прямо-таки руки чесались. Ох, вряд ли он выдержит, если снова увидит ее в одном белье.

— С удовольствием оставлю вас одну, — проворчал он. И направился к выходу из примерочной. Однако у шторы остановился и добавил: — Но когда я вернусь… Полагаю, вам лучше быть готовой к правдивому рассказу о той ночи, ясно?

Не дожидаясь ответа, он вышел в лавку, забитую рулонами тканей и украшениями. В тусклом помещении Темпл глубоко вздохнул и провел ладонью по длинной стеклянной витрине, дожидаясь разрешения вернуться.

Дожидаясь, когда она оденется. Когда ящик Пандоры закроется.

Машинально сунув руку в корзинку, стоявшую на витрине, Темпл вытащил из нее длинное темное перо и покрутил его в пальцах, удивляясь его мягкости. «Интересно, как оно будет смотреться в ее в волосах?» — подумал он.

В раздражении поморщившись, Темпл отшвырнул перо, словно обжегся, и вернулся к шторе примерочной. Мадам Эбер уже ждала его у входа.

— Зеленое, — сообщила она.

Темпл пожал плечами. Зеленое так зеленое. Ему все равно. Он не собирался обращать внимание на такие мелочи.

И все же, немного подумав, сказал:

— И еще — розовато-лиловое тоже. То, которое она мерила.

Мадам Эбер кивнула, но тут же заметила:

— Эта леди должна носить преимущественно зеленое. Темпл представил Мару в зеленом. В атласе, в кружевах и в нижнем белье — в тонких сорочках и шелковых чулках с рисунком. В чулках, сползающих на пол… Он заплатил бы не скупясь — только бы увидеть ее ножки.

А может, он уже видел их?

Снова вспыхнула досада. Раздражала сама мысль о том, что она скрывала от него свои тайны. Тайны, принадлежавшие и ему тоже.

— Бери ткань такого цвета, какой считаешь нужным. Мне все равно. — Он шагнул к француженке. — Но пришли и то, розовато-лиловое.

— Темпл, доверься мне. Ведь я одевала многих твоих женщин.

— Женщин «Ангела». — Почему-то эта поправка казалась ему необходимой.

Мадам Эбер не стала возражать, однако сочла нужным сказать:

— Но эта. Она совсем не похожа на других.

Темпл кивнул:

— Да, не похожа.

— Так вот, а наряды, — продолжала француженка, — обладают властью, которую не следует недооценивать. Они могут изменить все.

Это, конечно, чушь, но Темпл был не в том настроении, чтобы спорить с модисткой. Снова кивнув, он проворчал:

— Да-да, конечно… — И прошел за занавеси.

Он сразу шагнул к возвышению, где пять минут назад стояла Мара в красивом платье — высокая и гордая. Но теперь возвышение опустело. И комната — тоже.

Черт побери! Она все-таки сбежала!