Все свободны! - Екатерина Юрьева Страница 24

— Вот это да!

На ее возглас в коридор выбежала заинтригованная Ольга. В дверях стоял огромный букет из елки и цветов. И из-за него выглядывала умытая и причесанная голова Левы Багдасарова. «Прямо и к столу нечего подать такому человеку». — На этой Васиной мысли Лева, шагнув через порог, зычно отрапортовал:

— Ни бэ. Я на минутку. Поздравить только и бегом дальше. — Потрясенная Ольга прижалась к стене, пропуская елку в комнату. — Я на дачу еду к приятелям. Вы оказались по пути, решил поздравить. Вот.

— Согласно указаниям начальства? — завистливо брякнула Ольга, не заметив даже — или как бы ненароком, — что подставила сразу всех. Про Васю мы и не говорим — невелика сошка. Но совершенно необязательно было выказывать перед Левой свою осведомленность возможными делами Скворцова, делами высшего перед низшими. Лева тоже сконфузился. Конечно, главной задачей его визита было убедиться в том, что он практически видел собственными глазами, которым не верил — существует или нет этот фантастический роман. Но с другой стороны, и сейчас он это понял со всей очевидностью, из всей старой жизни, из всех тех дядек и тетек студенческой молодости у него осталась одна только Вася, и за нее тоже хотелось по-человечески держаться.

— Не-а, Оль, у них в компании просто принято бежать впереди паровоза. Ихнему начальству нравится инициатива с мест. Правда, Лев? Так вот, доклада наверх не будет, так и знай. — Что хотел, однако, Лева понял — роман был. — Да, Багдасаров, до чего ты докатился, а так красиво начинал.

Лева еще больше засмущался оттого, что Вася все поняла про него — теперь скрытного очень и прожженного, но тоже единственного сохранившегося у нее «оттуда» человека.

— Да вы че, девчонки? Ладно, Васька, наговаривать лишнего. Во мне иногда просыпаются чисто дружеские чувства. — Это был единственно верный ход, который и сработал на сентиментальную Васю. Она заулыбалась. — Мы же с тобой все-таки не одну собаку вместе съели, когда были помоложе да порезвее. — Между тем, стесняясь, он совал ей какие-то духи. — Я ж не вру?

Лева, в общем, не врал, и скажем больше — был честен. На факультете и после они дружили и частенько вместе и пьянствовали, и гулянствовали. Лева не был жлобом, и когда у него появлялись деньжата, даже в бедные студенческие времена умел налаживать красоту. Отлично знала это и Ольга, которой пару раз тоже привелось поучаствовать в Левиных многодневных и массовых загулах. Только сейчас его поступок выглядел странновато, вернее, совершен он был и от души тоже, но как бы и не просто так, а впрок, что ли, в счет будущих доходов. Так казалось. Хотя, вероятно, было обманом зрения. Лева хорошо замаскировался.

С елкой, которой не было в доме, и духами, которых была батарея, Лева по-джентльменски привез хорошего коньяка.

— Девчонки, давайте выпьем. Васька, где сосуд? — Лева налил и поднял рюмку. — С наступающим! — И закинул в рот маслинку.

Лева был грамотным выпивальщиком. Не то чтобы многие, почти все убеждены в неправильном — считается, что коньяк, как, впрочем, и шампанское закусывают фруктами, шоколадом или, того хуже, конфетами со сладкой начинкой. На том же коньячном заводе, где Вася предпочла ординарные коньяки «Кутузову», ее давно и правильно научили (а потом подтвердили этот факт на заводе шампанских вин), что заедать все вышеназванные напитки нужно и даже необходимо чем-нибудь соленым, лучше рыбой или икрой — желательно не икрой минтая. Хотя можно и ею, сейчас легко и такую найти весьма приличного качества. Если коньячок простенький, закуска тоже может быть несложной. А фрукты с шоколадом пригодны лишь для изготовления десертов.

— А хотите, поедем все вместе? — предложил Лева в искреннем порыве. Щедрость его не знала пределов. Судя по всему, его действительно тронули собственные воспоминания.

Подниматься с дивана Васе не хотелось. Ольга потупила взор.

— Ну ладно, девчонки. С вами хорошо, но ждут меня великие дела.

— Веди себя прилично! И Скворцову привет передавай! — крикнула Вася уходящему Леве. Он вжал голову в плечи.

Вася отправилась на балкон за шампанским — по телевизору с поздравлениями выступал президент. Хорошо, что в доме еще остались недобитыми старые бокалы именно для шампанского — было красиво. Вася не любила покупать посуду. Она возникала в доме как подарочная — с банкетов и презентаций, из редакций и производств (чаще все-таки сувенирных), куда и ее тоже иногда загоняла судьба. Шампанское удалось открыть легко. Вообще это великая иллюзия, что мужчины лучше женщин справляются с открыванием бутылок. Если только не идет речь об откупоривании пива глазом. На двенадцатом ударе Вася с Ольгой сдвинули бокалы, поглядели друг другу в глаза, буравя так, будто смотрели в глаза мужчинам, от которых чего-то хотели, даже больше — от которых зависела жизнь. Чокнулись, покричали «ура!», выпили залпом.

После торжественного выпивания торжественного напитка они поняли, что остались довольны встречей Нового года. Правда, можно было еще развлечься прослушиванием раскатов салюта, ударившего на улице. В Москве стало принято салютовать по разным, порой весьма глупым поводам. Один из поздравительных телефонных звонков сообщил голосом пьяного Масика, что он едет к Васе поздравить ее с их знакомством в ушедшем году. Он также готов поздравить неизвестную ему еще пока Ольгу со знакомством в году новом. Два тоста уже были готовы.

— Ну а как твой? — полюбопытствовала Ольга, долго готовясь.

— Ты знаешь, а ведь он неплохой мужик… — неожиданно для самой себя призналась Вася.

Ольга насторожилась. Такого признания из Васиных уст она ещё не слышала. До того все ее поклонники были просто — ничего.

— Неплохой мужик имеет разное звучание.

— Отвянь вообще. Ты и так много знаешь. И прошу тебя не сообщать это через газету. Все-таки это информация не для «Афиши».

Вася уже поняла, что погорячилась. И что, собственно, было скрывать? Ясно, что отношения со Скворцовым завязались не на полчаса. И надо было как-то жить. Жить с Ольгой. С редакцией. С жизнью. Со всем этим, с чем она совсем недавно еще жила припеваючи. Одна.

К счастью, приехал Масик — и быстрее, чем его ожидали. Распевая песни про упоительные вечера и что-то там про Новый год, который примчится и случится (все вдруг научились петь — не дурной ли это знак?), он ворвался веселым вихрем в дамскую паузу. Масик был абсолютно счастлив, поэтому подбежал к столу и лихо с мороза махнул без закуски сразу пару рюмок — в счет тех двух тостов, что еще сумел произнести по телефону. Тепло и радость разморили его, он упал в кресло, где сразу и задремал.

— Слушай, а как это тебе удалось так влезть к нему? Так плотно и так быстро? — продолжила неутомимая Ольга.

— К Масику? — не поняла Вася.

— К какому Масику! — раздражилась та. — С ним все как раз предельно ясно. Все пьяницы — твои лучшие друзья. Я о главном. О таком же все тетки мечтают.

— О чем мечтают все тетки? — придуривалась Вася.

— О красивом, умном, богатом. Слова можно менять местами — по вкусу, — язвительно парировала Ольга.