Объяснение без слов - Джулия Тиммон Страница 24

Так нельзя, вновь и вновь повторяю в мыслях, ища объяснения своему безразличию и практически не находя их. Оправдание у меня одно: я не представляю себе, как продолжать жить, если не получится вернуть то, без чего все вокруг лишено смысла.

— …Поэтому я решил больше никогда в жизни не обращаться к ним за помощью, — чему-то смеясь, договаривает Виктор.

О чем это он? — краснея, задумываюсь я. Если ему смешно, значит, надо бы и мне хоть поулыбаться. Нет, это слишком низко… Внезапно понимаю, что чем дольше я тяну, тем больше дарю Виктору надежду. Набираю полную грудь воздуха и выпаливаю:

— А… можно и мне поездить на ипподром?

Виктор удивленно и с плохо скрываемой досадой слегка хмурится. Мне становится ужасно стыдно, но я выдерживаю его взгляд.

— Хочешь стать профессиональной наездницей? — откидываясь на спинку дивана, спрашивает он.

Усмехаюсь.

— Профессиональной наездницей мне, наверное, уже не стать… Хотелось бы просто пообщаться с лошадьми, поучиться ездить на них…

Мы оба прекрасно понимаем, что до лошадей мне нет особого дела, но продолжаем разговор в том же ключе.

— Ты никогда не ездила верхом? — спрашивает Виктор.

— Ездила… под чутким присмотром отца. Мне было тогда лет четырнадцать. Мы вдвоем отдыхали тем летом в Техасе, у папиных родственников… Они циркачи, работают с лошадьми.

Виктор наклоняет голову набок.

— Серьезно? Никогда не слышал, что родня Брента выступает в цирке, еще и на лошадях.

Смущенно усмехаюсь.

— Мы с ними почти не общаемся. Съездили туда всего лишь раз в жизни, и то больше, чтобы посмотреть Техас…

Воцаряется неловкое молчание. Я чувствую себя виноватой и делаю вид, что исследую свои ногти. Виктор смотрит на меня, и его взгляд жжет мне щеку.

— А если говорить откровенно, то ты всего лишь хочешь показаться своему Уилфреду, так? — негромко и как будто устало спрашивает он.

— Так, — честно признаюсь я, не поднимая глаз. — Может, это и глупо, но мне сейчас все равно… лишь бы все выяснить… — Умолкаю.

— Чего же ты так долго ждала? — с едва уловимыми нотками раздражения интересуется Виктор. — Могла бы приехать на ипподром дня через два. Уилфред теперь там, можно сказать, днюет и ночует.

— Днюет и ночует? — удивляюсь я, наконец поднимая голову и глядя Виктору в глаза.

Он горько усмехается.

— Нет, днем Уилфред наверняка на работе, а ночью… — Пожимает плечами. — Точно ничего сказать не могу, просто заметил, что теперь, даже если я приезжаю намного раньше обычного, он уже там, а когда уезжаю, он еще остается.

Взволнованно проглатываю слюну и киваю.

— Понятно. — Что это может значить? — возникает в моей голове закономерный вопрос. Может… это он из-за Селены? И в самом деле порвал со мной ради нее?

Чувствую, как холодеют руки. Несколько мгновений сижу, будто окаменелая.

— Эй? — негромко зовет Виктор. — Что с тобой? Я ляпнул что-то не то?

Быстро качаю головой и смущенно улыбаюсь, хоть внутри все до сих пор будто схвачено льдом.

— Это я так… вдруг представила себе одну глупость. — Взмахиваю рукой в подтверждение того, что мое предположение — всего лишь плод больного воображения.

Виктор смотрит на меня так, будто знает что-то такое, о чем предпочел бы не заговаривать со мной, чтобы не ранить меня. Мое подозрение усиливается, и я снова оказываюсь во власти ледяного страха. Виктор смотрит на меня молча и как будто с сочувствием.

Нервно хихикаю и пожимаю плечами.

— В чем дело?

Виктор, хмурясь, о чем-то напряженно раздумывает и едва заметно кивает, очевидно принимая некое решение.

— А… можно узнать, почему вы расстались? — многозначительно глядя мне в глаза, спрашивает он.

Растерянно моргаю и, ослепленная желанием скорее выведать то, о чем он умалчивает, хватаю его за руку.

— Ты что-то скрываешь?

— Ты не ответила на мой вопрос.

— По-моему, ты задал этот вопрос, потому что знаешь что-то важное!.. — в отчаянии восклицаю я, отодвигая тарелку с недоеденным блюдом, вкуса которого так и не распробовала.

— Как я могу знать, важно это или не важно, если понятия не имею, где вы познакомились, как жили все эти годы, почему сочли нужным пойти разными дорогами? — немного повышая голос, произносит Виктор.

— Мы не сочли нужным пойти разными дорогами! — вскрикиваю я, задыхаясь от обиды и невозможности что-либо изменить сию же минуту.

Виктор смотрит на людей за соседним столиком, которые уставились на меня, будто на чокнутую, извинительно улыбается им и берет меня за руку.

— Успокойся, Джуди, — тихо говорит он без малейшего стыда за мой дурацкий вскрик. Кажется, устрой я тут истерику, переверни этот стол, обзови соседей, он все равно не изменит ко мне трогательно любовного отношения. Оттого, что я мучаю его, мне делается настолько гадко и совестно, что я вырываю руку из руки Виктора и прижимаю ладони к своему покрасневшему лицу.

— Может, заказать содовой? — ласково спрашивает Виктор. — Или кофе?

Медленно опускаю руки и качаю головой.

— Нет, спасибо…

— Если хочешь, уйдем отсюда, — предлагает он, угадывая мое желание.

— Да, пожалуйста…

На улице прохладно и по-весеннему свежо. Вдыхаю в себя воздух с такой жадностью, будто год просидела в сыром подвале.

— Пройдемся? — говорит Виктор.

Киваю, обхватывая себя руками, чуть потупляясь и уже делая первый шаг вниз по улице. Какое-то время идем молча. Я все пытаюсь мысленно вернуться к началу нашей беседы и придумать, что говорить, дабы услышать ответ на свой вопрос, но в голове стоит звон, а в груди все не прекращается паническая дрожь.

Виктор дружески обнимает меня за плечи. Его сильная рука дарит некоторое успокоение. Несколько раз глубоко вздыхаю и наконец собираюсь с мыслями.

— Понимаешь, в том-то и дело… — начинаю хрипловатым голосом. — Я толком не знаю, почему мы расстались. И хотела бы выяснить… Поэтому и подумала, что было бы здорово поездить на ипподром, подгадать удобный случай и побеседовать с Уилфредом. Если рядом будешь… ты, мне будет не так страшно…

Моей наглости нет предела. Но на крайние меры меня толкают обстоятельства. Кто знает? Может, когда-нибудь в будущем Виктор тоже обратится ко мне с какой-нибудь необычной просьбой. Я с радостью ему помогу.

Он отвечает не сразу. А когда наконец заговаривает, его голос звучит настораживающе траурно.

— Я, конечно, буду с тобой рядом, Джуди. И не собираюсь учить тебя, как поступать, потому что сам не знаю, что правильно, что нет. Раз ты уверена, что должна устроить эту встречу с Уилфредом, действуй. — Он тихо вздыхает. — Если ты будешь счастлива, и мне будет спокойно. Но… — мрачнее прежнего добавляет он.