Китти - Дебора Чаллинор Страница 24

Женщины пошли по следам доктора, оставшимся на песчаном берегу, а когда вошли в дом, увидели, что доктор еще там. Райан сидел в гостиной. Он пил чай с Сарой и Джорджем, которому все же пришлось оторваться от проповеди.

Долго ждать приговора доктора не пришлось. Он вошел в гостиную, сопровождаемый плачущей Ваи. На лице доктора застыло мрачное выражение.

— Ваша помощница ходила к кому-нибудь в гости? — спросил он у Сары, стоящей рядом с Джорджем и в волнении сцепившей пальцы.

— Нет, — ответила Сара. — Хотя время от времени она ходит в деревню.

Доктор Форд покачал головой:

— Нет, я вовсе не это имел в виду. Я хочу спросить, не посещала ли она кого-то за пределами деревни. Моряков, например.

Наконец Сара поняла, на что намекает доктор.

— Определенно нет, доктор. Мы с преподобным Келлегером ни за что не позволили бы этого.

Доктор с сомнением посмотрел на женщину.

— Иногда эти девушки лгут.

Китти сконфуженно посмотрела на Ваи. Как мог доктор сказать такое в ее присутствии?

Повернувшись к Ваи, доктор довольно резко спросил:

— Ну, ходила она куда-нибудь?

Уставившись на собственные босые ноги, девушка энергично замотала головой. Китти ощутила, как ее собственное лицо заливает краска. Ей оставалось лишь надеяться, что никто из присутствующих этого не заметил. Однако, подняв глаза, она поймала пристальный взгляд Райана Фаррела, задумчиво взирающего на нее и Ваи. Китти пришлось вновь отвести глаза.

— Чем именно заболела девушка? — перебил доктора Джордж.

— В ее горле и ротовой полости я обнаружил белую сыпь, которая дает мне основания подозревать корь, — ответил доктор.

— Корь? — ахнула Сара.

Потянувшись за Библией, Джордж произнес:

— Нам нужно помолиться о спасении.

— Корь очень заразная, ведь так, доктор? — спросила Ребекка. — Я видела нечто подобное в Англии. О Господи, что же нам теперь делать?

Доктор Форд поднял руку:

— Успокойтесь, пожалуйста, миссис Персел. Паника делу не поможет. А теперь скажите мне, кто общался с… как зовут эту девушку?

— Ами, — подсказала Китти.

— Кто общался с Ами в течение последней недели?

В комнате повисла зловещая тишина. Все раздумывали над тем, со сколькими людьми виделась в последнее время словоохотливая, обожающая погулять Ами.

— Она общалась со всеми нами, — тихо вымолвила наконец Сара. — А вчера утром она заходила в школу.

— За день до этого она заходила к нам, — вспомнила Ребекка. — Кажется, ей были нужны финики. Мы пили с ней чай.

— Господь милосерден, — еле слышно пробормотала Сара.

— Она чихала или кашляла? — спросил доктор.

Ребекка побледнела:

— Да. Я предложила ей сироп от кашля, но она не захотела его взять.

Вздохнув, доктор устало потер руками лицо.

— Корь — чрезвычайно заразная болезнь. Если она еще не распространилась по округе, то это непременно случится. Чтобы предотвратить это, нужен строгий карантин. Прежде всего нужно сообщить о случившемся преподобному Уильямсу и Тупеху. Преподобный дома? Нет? Что ж, в таком случае, его место займет преподобный Келлегер. Никто не должен покидать дома, ездить в Пукера или Пайхию до тех пор, пока болезнь не пойдет на спад. Никто. Капитан, ваш корабль тоже должен оставаться в гавани на протяжении по крайней мере…

— Насколько я знаю, Ами не посещала «Катипо».

— Но вы-то сейчас здесь, не так ли? Вполне вероятно, что вы уже заразились, — резко возразил доктор.

— Как и все мы, — прошептала Ребекка, поглаживая живот.

Китти мгновенно представила, как болезнь отделяется от тела Ами, приняв форму тяжелого ядовитого облака, змеей сползает с кровати на пол, просачивается незаметно сквозь заднюю дверь, чтобы неумолимо впитаться в ткань ее собственной одежды и в конце концов в кожу. Китти поежилась и поняла, что головная боль усилилась.

— Боюсь, вы правы, — сказал доктор и повернулся к Райану: — Так же нельзя позволять отплывать и другим судам, находящимся в гавани. Мы не знаем, от кого заразилась Ами, да и она сама скорее всего этого не знает. Но я готов поспорить на целый фунт, что ее болезнь связана с одним из моряков. Жителей Корорареки тоже нужно известить, — добавил доктор.

Джордж с грохотом бросил Библию на стол, заставив всех подскочить от неожиданности.

— Это бедствие, — рявкнул он, — дело рук дьявола.

С минуту все молча смотрели на преподобного, а потом доктор Форд откашлялся.

— Мне кажется, преподобный, — начал он, — это скорее относится к медицине, нежели…

— Это кара Господня, вот что это такое! — перебил его Джордж.

Доктор предпринял еще одну попытку:

— Право же, преподобный, не могу с вами согласиться.

Каждый, кто хорошо знал Райана Фаррела, непременно заметил бы хищный прищур его глаз и упрямо сжатые губы. Все это говорило о том, что он с трудом сдерживается от ярости.

— Прошу прощения, доктор, — произнес он. — Скажите мне, преподобный, что заставило вас сделать подобный вывод?

— Мои собственные глаза! — ответил Джордж. — Эта девушка, эта дикарка, которую мы кормили, одевали, которой давали ключи от царства Господня — только протяни руку, — заключила сделку с сатаной, а сатана, в свою очередь, заманил ее на путь греха и разврата. И все это в обмен на горсть монет и ничтожные побрякушки!

А еще в обмен на мушкеты, подумала Китти.

— И вот теперь эта эпидемия! — продолжал Джордж, брызгая слюной от негодования. — Да, эпидемия! Мы должны остановить эту торговлю человеческой плотью и человеческой моралью. Должны остановить прямо сейчас!

Тихо, но с явной угрозой в голосе Райан произнес:

— Как вы можете быть уверены, что девушка торговала собой? И вы тоже, доктор, раз уж зашел такой разговор.

— Да потому что она принесла с собой чуму! — вскричал Джордж.

— Вообще-то корь, — поправил его доктор Форд.

— Она могла заразиться от кого угодно, — добавил Райан. — Ведь эта болезнь не распространяется половым путем, верно, доктор?

Сара и Джордж передернулись.

— Насколько я знаю, нет. В медицинских журналах ничего об этом не говорится.

— Стало быть, ее можно подхватить совершенно случайно? От проезжающих торговцев. Или от одного из знакомых Басби, мечтающих ознакомиться с самобытным укладом жизни местных жителей. — Райан сделал паузу. — Или от приезжего миссионера.

Худощавое лицо Джорджа побледнело еще больше.

— На что вы намекаете, капитан?