Жертва страсти, или Роман в стиле порно - Анна Дубчак Страница 24

Наталия пожала плечами. Неужели женщина способна на такое? Скорее всего, конечно, мужчина, но это всего лишь предположение. Поэтому она не ответила, а задала встречный вопрос:

– Сколько стоит этот гарнитур и когда она его покупала?

– Шестьсот долларов. А покупала она его на прошлой неделе.

– Лора часто заходила в этот магазин?

– Когда я ей звонила, в день завоза. Она очень любила красивое белье и тратила на него большие деньги. Я знаю, о чем вы хотите меня спросить: не знаю ли я, откуда у нее были эти деньги? Скажем так: я догадывалась. Да по ее нарядам нетрудно было догадаться. Ведь она же нигде не работала. Не знаю только, у нее был один мужчина или несколько. Как-то раз я пыталась навестить ее, пришла, позвонила – она подошла к двери и спросила, кто это, но, услышав, что я, извинилась и сказала, чтобы я зашла часа через три. Я, понятное дело, не вернулась. Можно сказать, обиделась. Да и кому понравится, когда ему так отвечают. Хотя, с другой стороны, если бы у меня, скажем, дома был мужчина, я бы тоже не открыла. Но тогда и к двери бы подходить не стала. Сделала бы вид, что никого нет дома. Ведь обычно так поступают. Но Лора, наверное, кого-нибудь ждала, раз подошла к двери.

– Из того, что вы мне только что рассказали, я поняла одно: она не была вашей подругой. Просто приятельницей. И единственное, что вас связывало в последнее время, так это ваша работа в «Рафаэле»? Лора была очень выгодной клиенткой, которой можно было продать хорошую вещь за какую угодно цену. И вы этим пользовались, не так ли?

– Как и любая бы другая на моем месте, – ответила Селеста, опустив голову. – Она сама мне переплачивала и никогда не брала сдачу. Лора чувствовала, что я понимаю, чем она занимается, и когда мерила что-то в кабинке, всегда смотрела на меня с какой-то грустной насмешкой. Словно хотела сказать: не завидуй, это не то, что тебе надо. Но она была такая красивая, такая… У нас все девчонки приходили посмотреть на нее, когда она что-нибудь примеряла. А что же тогда говорить про мужчин.

– Она никогда в вашем присутствии не называла имени мужчины? Знаете, к примеру, как иногда говорят: «Мне Иванов сказал брать только зеленое». Такого не было?

– Нет. Иначе я бы запомнила. Мне же любопытно было узнать хотя бы что-то о ее жизни.

– Но ведь вы же знали ее в школе. Какая она была?

– В школе? – Селеста заметно оживилась. – Она была, во-первых, самая красивая, а во-вторых, самая таинственная. У нее, по-моему, был роман с учителем физкультуры. Как сейчас помню: Северин Виктор Владимирович. Он был значительно старше Лоры, но они где-то встречались.

– Она сама вам об этом рассказывала?

– Нет. Она вообще никогда ничего не рассказывала. Молчала как рыба, но мы знали, чувствовали.

– Кто это – мы?

– Класс. Мы следили за их романом. Понимаете, когда шли занятия, они всегда держались в стороне, говорили о чем-то вполголоса. Не раз их видели вместе вечером на улице, в районе аэропорта, где жил Северин. Они гуляли. Я лично встретила их однажды в кафе, правда, сделала вид, что не заметила. Но учитель физкультуры – это далеко не все. Она встречалась со многими мальчиками, и я долго не могла понять, зачем ей это нужно. Нам было лет по двенадцать-тринадцать, я не знала даже, откуда берутся дети.

– Скажите, Селеста, но раз Арсиньевич встречалась с Севериным так открыто, это не могло не вызвать скандала в масштабе школы. Ведь это бросалось в глаза: взрослый мужчина встречается со своей ученицей.

– Конечно. Скандал был, и Северин вылетел из школы. Но это не повлияло на их отношения. Они так и продолжали встречаться. – Девушка подняла голову и откинула со лба влажные от пота волосы. Она сильно нервничала. – Понимаете, он приходил поздно вечером в школу, и они запирались в комнате, где хранились лыжи.

– А вы откуда знаете?

– Подсматривала в замочную скважину.

– А что у вас в пакете? – поинтересовалась Наталия. – Это имеет какое-то отношение к нашему разговору?

– Имеет. – Селеста развернула пакет и достала оттуда журнал «Нимфа». – Вот, взгляните.

Наталия хотела сказать, что у нее таких журналов уже целых два, но промолчала. Раскрыла журнал где-то посередине и увидела Арсиньевич. Фотографию Лоры, где она была изображена в одной из самых откровеннейших поз. На ее великолепном теле было надето то самое черное белье, которое Наталия только что держала в руках.

– И когда ты об этом узнала? – Она не-ожиданно для себя перешла на «ты». – Это она тебе подарила журнал?

– Я же говорила, что Лора – очень скрытный человек. Я случайно увидела эту фотографию. Нам этот журнал кто-то принес в магазин, ну я и полистала, конечно. Представьте мое удивление, когда я увидела Лору. Там около десятка ее фотографий. И обратите внимание, как мастерски они сделаны. Журнал печатается в Финляндии, я уже посмотрела, а зарегистрирован в Москве, но кто фотограф – взгляните сюда, на первую страницу. Видите?

Наталия не переставала удивляться. Она уже знала, как действовать дальше. Но терять связь с наблюдательной Селестой не собиралась. Они обменялись телефонами.

– Звоните, если узнаете что-нибудь новое, – сказала она на прощание. – Кстати, вы не знаете точного адреса Северина?

– Знаю. Аэропорт, 2, квартира 34.

Проехав несколько кварталов, Наталия взглянула на часы: девять тридцать. Все ее планы относительно того, чтобы приготовить ужин для Логинова и сообщить ему о том, что она уже в городе и с нетерпением ждет его, полетели ко всем чертям. Образ учителя физкультуры не отпускал ее. Неистребимое любопытство, которое, она уже чувствовала это, когда-нибудь погубит ее, погнало ее в сторону аэропорта. Поэтому, когда перед ней возникли очертания горы – сверкающей вечерними огнями, янтарными и манящими своим теплом, – на вершине которой и находился аэропорт с гудящими самолетами и пространственным голосом диктора, объявляющего о прибытии или посадке, она прибавила скорость и спустя несколько минут мягко остановилась уже прямо напротив центрального входа. Затем, понимая, что увлеклась, она отъехала назад и свернула в небольшой двор между двумя пятиэтажными домами, один из которых и был под номером 2. Вошла в подъезд и поднялась на второй этаж. Вот она, дверь, обитая рыжей искусственной кожей, с позолоченной табличкой с номером «34». Наталия позвонила. Дверь открыл мужчина лет пятидесяти. Худощавый, загорелый, высокий, коротко стриженный, седой, с бесстрастным лицом. На нем был зеленый длинный халат. На шее висело белое махровое полотенце.

– Вы Северин? – спросила Наталия.

– Я Северин. Проходите.

Она вошла в прихожую, белую и роскошную, и остановилась. Северин жил на широкую ногу.

– Вы фотограф?

– Да, я фотограф. Проходите же, не стесняйтесь. Вы от Ядова? – Наталия почувствовала, как он осмотрел ее: как натуру, как будущую фотомодель.

– Почти, – ответила она, удивившись услышанной фамилии. «И здесь Ядов. Залил своим ядом весь город, куда ни сунься – сплошной Ядов».