Несерьезные намерения - Келли Хантер Страница 24

— Неужели еще есть такие женщины? — удивился Деймон.

— Да, — ответила Руби, — но я к ним не отношусь. Я хочу сделать карьеру.

— Разве нельзя совмещать семью и карьеру?

— А ты смог бы? Стал бы это делать?

— Мы снова вернулись к обсуждению наших отношений, не так ли?

— Да.

— Не уверен, что могу много тебе предложить, Руби.

— Так и думала, что ты это скажешь. Этот дом полностью принадлежит тебе?

— Да.

— А еще недвижимость у тебя есть?

— Квартира в Массачусетсе.

— Прекрасно. Есть ли в твоей жизни люди, которые зависят от тебя материально? Бывшие жены? Дети?

— Нет, — улыбнулся он.

— Значит, если не считать работы, которую ты никогда не приносишь домой, у тебя нет никаких обязательств.

— Ты пытаешься определить, гожусь ли я на роль мужа?

— Да. Ты думаешь, что тебе нечего предложить женщине, но я другого мнения. Итак, на чем мы остановились? Ах да. Твои родственники кажутся мне здравомыслящими людьми.

— Ты просто недостаточно хорошо их знаешь.

— Сколько раз в неделю ты бы хотел заниматься сексом?

Его губы растянулись шире.

— Много. Это определенно следует записать в графу «против», — промурлыкал он.

— Это зависит от женщины, — возразила Руби. — От обстановки. От настроения. Здесь я бы рискнула и положилась на твой опыт. Сколько раз в неделю ты бы готовил еду?

— Это зависело бы от того, где бы мы находились.

— Хороший ответ, — кивнула она. — У тебя есть проблемы со здоровьем? Какие-нибудь генетические особенности помимо СДВГ?

— Нет.

— Пока все хорошо. — Она пронзила его взглядом. — Только нельзя оставлять без внимания твою неспособность сближаться с другими людьми. Она может стать причиной многих проблем в дальнейшем.

— Да ты у нас психоаналитик.

— Это мой отец научил меня разбираться в людях. Он мог без особого труда понять, чем живет человек, что движет его поступками. Определить его слабые и сильные стороны. Для него это было настоящим искусством. Уверена, он решил бы, что ты себя недооцениваешь. Он задался бы целью выяснить, какое событие в твоей жизни так негативно повлияло на твое отношение к себе. Сделав выводы, он использовал бы их с выгодой для себя. Он был хорошим учителем и передал мне часть своих знаний. Благодаря ему я понимаю людей и могу использовать их в своих интересах. Впрочем, последнее нам с тобой не понадобится.

— Возможно, позже, — предположил Деймон.

— Возможно, никогда, — возразила Руби, и он искренне улыбнулся в ответ.

— Что ты пытаешься мне сказать, Руби?

— То, что я вижу твои недостатки, но не заостряю на них внимание. У тебя много положительных качеств. Тебе есть что предложить женщине. Также я хочу донести до тебя, что мне не нужно от тебя никаких обещаний. Что я не строю матримониальных планов на твой счет. Я готова продолжать наши отношения, но только при одном условии.

— Из тебя получился бы отличный адвокат, специализирующийся на бракоразводных процессах, — пробормотал Деймон. — Итак, что это за условие?

— Я хочу, чтобы ты опустил все свои защитные барьеры и позволил мне увидеть себя настоящего.

Деймон не знал, как реагировать на ее слова. Он привык быть осторожным при общении с людьми, поскольку не хотел, чтобы кто-то увидел за образом сорвиголовы ранимого ребенка, который считал себя виноватым в смерти своей матери.

— Я собираюсь искупаться в бассейне, — сказала Руби, отойдя от него. — Не хочешь присоединиться ко мне?

Не дожидаясь его ответа, она вышла на улицу и принялась снимать с себя одежду. Он последовал за ней и остановился в дверях.

— Ты сказал, что для того, чтобы победить в споре с тобой, мне понадобится только раздеться, не так ли? — добавила она, оглянувшись через плечо.

— Так. — Деймон с трудом узнал в этом хриплом дрожащем голосе свой собственный.

Спустившись в бассейн, Руби произнесла с очаровательной улыбкой:

— Ты такой сексуальный, когда задумчив. Это дает тебе преимущество.

— Это говорит обнаженная женщина, стоящая по пояс в воде.

— Почему ты все еще одет?

В ответ он стянул с себя футболку и бросил на газон.

— Так лучше, — одобрила она. — Задумчивый и с голым торсом ты просто неотразим. Давай поплаваем вместе.

— Уже иду, моя прекрасная сирена, — сказал он и направился к ней.