Ирландский воин - Крис Кеннеди Страница 24

— А полежав у Рэрдова во рву… — Она сделала еще глоток. — Ох, от меня сейчас, наверное, воняет, как от бадьи с отбросами. Не пойму, как вы могли целовать меня.

— Как мог, так и целовал.

Сенна в задумчивости покачала головой — словно сокрушалась о том, что прошли времена подлинного рыцарства.

— Ох, какой ужасный день, Финниан…

— Не день, а ночь, моя милая.

— Вы смеетесь надо мной, да? — Она взглянула на него из-под опущенных ресниц.

— Ничего подобного, — возразил Финниан, легким прикосновением проводя по безымянному пальцу ее левой руки. Этот палец и мизинец были сильно повреждены и приняли неестественное положение. Сухожилия же оказались не на месте, и, следовательно, кости срастутся неправильно. И тогда уже Сенна больше не сможет шевелить этими пальцами и полностью владеть левой рукой.

Да уж, Рэрдов знал, что делал. Он не раздробил кости, просто аккуратно и точно сломал их, — а без этих двух пальцев она все же сможет обойтись. Жалкий ублюдок!..

— Повалявшись с вами по грязи… — Сенна в очередной раз икнула. — И без ванны…

— Вы опять про ванну?

— Думаете, я просила вас целовать меня? — Она сокрушенно покачана головой. — Ведь вы так много знаете о женщинах…

— Кто сказал, что я что-то знаю о женщинах?

— Поэтому вам должно быть известно, что женщина никогда не просит мужчину… поцеловать ее. — Сенна торжествующе посмотрела на него и слегка покачнулась.

— Вот. — Он сунул ей между зубов толстую палку. — Прикусите.

Девушка подчинилась, но все же заворчала:

— Фы ф… перфую ошереть толхны гнать, што хеншина претпошитает… А-а-ах! — взвизгнула она, когда Финниан резко сломал ей пальцы.

Взвыв от боли и выронив палку на землю, она отпрянула и, став на колени, попыталась подняться на ноги. В конце концов ей это удалось, и она, пошатываясь, сделала несколько шагов, а затем снова опустилась на колени, сжимая больную руку здоровой и сдерживая слезы.

Потребовалось довольно много времени — вероятно, целая минута, — прежде чем к ней вернулся дар речи.

— Ирландец, придет время, и я отплачу вам такой же болью, какую вы причинили мне, — проговорила она хриплым голосом.

— Буду ждать с нетерпением, — протянул Финниан, радуясь ее гневу. Ему требовалось, чтобы она оставалась в этом состоянии ярости, потому что он еще должен был правильно установить кости и крепко перевязать пальцы — так, чтобы они оставались прямыми.

Она стояла на коленях и, хлюпая носом, тихонько всхлипывала.

— Вы хнычете и жалуетесь, как ребенок, — холодно заметил Финниан, чтобы разозлить ее еще больше и тем самым придать ей сил.

— Я не хнычу и не жалуюсь…

— Дайте мне руку, — приказал Финниан. — Быстрее!

С трудом поднявшись на ноги, Сенна неуверенно подошла к нему и, чуть покачнувшись, села под дерево. Ее волосы, ничем не сдерживаемые, падали ей на плечи и на спину каштановыми волнами, и Финниану сейчас показалось, что место этой женщины — во дворце какого-нибудь султана. «Впрочем, нет, пусть лучше остается здесь, рядом со мной», — подумал он неожиданно.

Она вздрагивала и кричала, когда он обрабатывал ее пальцы — сначала виски, потом припаркой, а затем наложил полоски ткани, которые вытащил из ее мешка. Сенна все это время громко вскрикивала, но, когда он закончил, совершенно затихла. И Финниан, подняв голову, увидел перед собой ее маленькое, залитое слезами личико.

Тихо вздохнув, он протянул к Сенне руки, та подалась к нему, и он обнял ее. Поглаживая девушку по волосам, он прошептал:

— Тысячелистник должен скоро притупить боль.

— Уже, — шепнула она в ответ.

— Вот и хорошо, милая. — Он еще крепче обнял ее.

Минуту спустя она тихо проговорила:

— Как странно… Я все еще дышу. А я уж и не надеялась… Ах, благодарю вас, Финниан.

— Не за что, мой ангел.

На самом деле пальцы у нее все еще болели, но она чувствовала, что это благотворная боль, которая скоро уйдет.

Но болели у нее не только пальцы, но и ноги, которые ужасно затекли. Однако Сенна не двигалась, потому что для нее гораздо важнее было ощущение рук Финниана, сомкнувшихся вокруг нее, — а боль можно было и потерпеть.

Через некоторое время Сенна с большой неохотой отстранилась от ирландца — ведь нельзя же было бесконечно находиться в его объятиях.

— Теперь я в порядке, — сообщила она, и Финниан молча поднялся на ноги.

Собираясь уснуть, Сенна легла на траву, взбила мешок, служивший ей подушкой, и повернулась на бок. О-ох!.. Глухо ворча, она, чтобы было удобно, перевернулась на другой бок, но это не помогло. Сенна улеглась на спину и тут же почувствовала, что стало еще хуже. И теперь даже собственное ворчание начало ее раздражать. Она постаралась представить шум водопада, надеясь, что это поможет ей уснуть. Однако не помогло.

Открыв глаза, Сенна уставилась на светлевшее перед рассветом небо. Бесполезно! Это тоже не помогло! На глаза ее навернулись слезы, и она тяжко вздохнула.

Потом вдруг услышала шорох травы, а в следующее мгновение Финниан обнял ее и привлек к себе. Сенна снова вздохнула — на сей раз с облегчением; казалось, именно это ей и требовалось.

— Отдыхайте, ангел. — Тихий голос ирландца словно ласкал ее, а его мускулистое сухощавое тело согревало Сенну. И ей даже казалось, что теперь-то боль в руке совсем прошла, окончательно. Но как же ему это удалось?..

— Спасибо вам, Финниан, — шепнула Сенна перед тем, как уснуть.

— Спасибо вам, милая, — шепнул он в ответ и еще крепче обнял ее. В этот момент он вдруг подумал, что Сенна выбрала правильное место для сна.