Лишь в твоих объятиях - Кэролайн Линден Страница 24

— Как и я, — сказала она. — Вечер чудесный, и я очень благодарна вам за приглашение.

— И я тоже! Большое спасибо, Джулия. — К ним подошла Калли, ее глаза блестели, щеки разрумянились.

Джулия повеселела, и они переключились на другие темы.

Алек никогда не думал, что будет скучать по войне, но, когда он шел с матерью через гостиную, ему захотелось оказаться на поле боя, под пулями лучших французских стрелков, лишь бы не здесь, под тщательно маскируемыми любопытными взглядами гостей.

Его мать намеревалась рассказать ему все о каждом из присутствующих.

— Мистер Эдварде, новый викарий, — ворковала она. — Очень хорош, но его жена чересчур благочестива. Я думаю, она бьет своих детей, слишком уж они тихие и послушные. — Жена викария, поджав губы, присела перед ним.

Алек знал, что вечер нужен его матери, чтобы она снова могла гордиться им, поэтому он просто улыбался и кланялся, пока его мать не заговорила с ним об интересных ему гостьях.

— Миссис Филлипс и мисс Тернер. — Мать тихонько цокнула языком. — Очень грустно.

— Вот как? — наконец проявил интерес Алек. — Почему?

— Мне кажется, они жили не по средствам и близки к разорению. Не думаю, что это полностью их вина. Их отец — совершенный мот, сейчас его нет, он бросил их в таком положении. Джулия хорошо знает мисс Тернер, она опасается, что вскоре они могут потерять дом.

Теперь, когда все прояснилось, Алек бросил долгий взгляд на мисс Тернер. Она была очень привлекательной сегодня — в шуршащем платье из шелка цвета морской волны, с золотым медальоном, поблескивающим над холмиками ее грудей. В свете канделябра волосы ее казались более темными, каштановыми, но когда она повернула голову, они заблестели и приобрели оттенок медовых сот. Она стояла с Джулией, выслушивая его сестру с озорной улыбкой на губах, отчего внутри у него что-то сжималось.

— Как жаль, — пробормотал он.

— Очень жаль. Они обе очень милы. — Мать помолчала. — Особенно миссис Филлипс.

Алек перевел взгляд на миссис Филлипс. Она была прелестна в своем розовом платье, но его глаза вернулись к мисс Тернер. Эту не назовешь красавицей, но в ней есть нечто совсем другое.

— Да. Я имел удовольствие на днях познакомиться с ними обеими.

— Неужели? — В голосе матери послышался интерес. — Так вот где ты был? А я-то гадала. Мне следовало бы знать, привлекательные леди по соседству…

— Не начинай сватовства, мама, — ровным голосом сказал он. — Я заезжал к ним, чтобы предложить свою помощь в розыске сержанта Тернера.

Она остановилась и с удивлением посмотрела на него:

— Боже, а я и не знала. Ты знаешь сержанта Тернера?

— Нет. — Она ждала объяснения, глядя на него широко открытыми синими глазами. Алек неохотно добавил: — По просьбе одного человека в Лондоне.

— Вот как! — Она обрадовалась, словно ждала этого с того самого момента, как он возвратился домой. Скорее всего, так и было. — Ты был в Лондоне? Александр… — Она дотронулась до его руки. — Дорогой, я не знала, что сказать людям. Все так… интересуются, что с тобой было, какие приключения могли выпасть на твою долю…

Алек испытывал стыд и неловкость. Его мать терпеливо ждала, когда он все объяснит ей, а он не сказал ни слова. Люди, разумеется, судачили о нем, он знал это. Следовало бы сочинить какую-нибудь историю, о ранениях, неудачах, может быть, о тайной страсти или потере памяти — в общем, что-нибудь такое, чем можно было бы объяснить, его отсутствие последние пять лет. Он уже не раз ловил себя на придумывании подробностей своего недавнего прошлого, это уже становилось привычкой. «Говорите что хотите, — учил его Стаффорд, — кроме правды. Правду — никогда. В какой-то момент это может вам навредить».

Но это относилось к чужим. Алек не хотел лгать матери, если в этом не было особой необходимости.

— Я был в Лондоне, — неопределенно ответил он. — Об этом одолжении попросил меня некто из армии. Мисс Тернер написала ему письмо с просьбой о помощи, и он попросил меня заняться этим.

— О, — его мать была в замешательстве, — армия, понимаю.

Он надеялся, что нет.

— Я не хочу, чтобы кто-то об этом узнал — из-за его семьи. Они кажутся славными женщинами, и мне бы не хотелось травмировать их. — Он слишком поздно вспомнил, что мисс Тернер еще не дала своего согласия и, возможно, ему придется вести расследование самостоятельно. Но она была здесь — это наверняка означало, что она склоняется к тому, чтобы дать согласие, хотя ему в любом случае надо действовать, не дожидаясь ее реакции. Внезапно он осознал, что уже несколько минут неотрывно наблюдает за ней, и отвернулся.

— Конечно. — Тень легла на лицо матери. — Вот почему ты вернулся домой. Потому что тебя послали сюда.

Печаль в ее голосе пронзила его. «Никогда не говорить правду». Алек опустил голову.

— Нет, — тихо сказал он. — Я вернулся домой из-за Фредерика.