Мое имя – Лектон - Анна Кафа Страница 24

Мечты сбываются… Грезы осуществляются. А что есть жизнь, как не одна большая греза? И каждый грезит по-своему, кто-то пластично и гибко, а кто-то плоско и неповоротливо… И все это сбывается здесь…

Прошло несколько месяцев после расставания с Кей, и Алекс осуществил свою мечту: он, наконец, занялся созданием галереи. Сейчас он стоял с картиной в руках, и, задумчиво осматривая стены, думал, куда ее повесить.

Это был портрет Кей, он нашел и выкупил его. Несмотря на то, что Жак хотел оставить этюд себе, Алекс убедил его отдать картину в галерею. За то время, которое он провел с этой девушкой, в нем что-то изменилось. По крайней мере, в отношении к женщинам: он понял, что смог бы находиться с ней не только неделю, а бесконечно долго. Почему? Пока это было для него загадкой, но он часто представлял ее образ. Мысли о ней не покидали его. Алекс серьезно думал о том, чтобы пригласить ее в Париж к себе в гости и, наконец, принял решение до конца месяца ей позвонить.

Он повесил образ Кей в угол… Алекс провел пальцем по холсту и нежно улыбнулся. Она должна быть здесь, подумал он. Эта галерея для нее… Она для всех, кто не боится превратить свою жизнь в искусство, а искусство в жизнь. Жизнь – это воплощенное представление, если ты живешь, так как представляешь сам – ты Есть, а если так, как представляют другие, тебя нет, ты – Тень, ты исчезающее. Только та жизнь становится искусством, в которой образ и действие совпадают. Но сколько тех, кто отважился жить по-своему, кто поверил в свой мир? Кто поверил в реальность своих нереальных фантазий?

Эта галерея для тех, кто не ломается, кто не боится, кто идет на риск и готов бороться до конца за собственную грезу.

За время после расставания с Кей Алекс сильно изменился, с появлением галереи в его характере все больше стали просвечивать чувства. Он неожиданно для себя заметил, что почти перестал доверять здравому смыслу, и почти готов был поверить в чудо. Роль детектива, так вдохновлявшая его долгое время, ему вдруг разонравилась, он охладел к работе и теперь со всей страстью занялся оформлением картинного пространства. Ему нравилось подбирать цвет стен, развешивать полотна, продумывать интерьер. Что это? Помутнение сознания? Многие его знакомые именно так отнеслись к этой непрактичной затее. Они пожимали плечами и снисходительно улыбались, понимая, что между искусством и финансовым благополучием существует большая прореха. Всем это казалось блажью…

Алекс прекрасно все понимал, но однажды проснувшись, он понял, что самое важное в жизни – не растерять в себе божество. А чтобы быть Богом, нужно мыслить и действовать как он. Бог не беспокоится о завтрашнем дне, Бог меряет жизнь не вещами, а смыслом, Бог, как ребенок, всегда играет. Он всегда в центре жизни… И… нужно доверить себя Богу и Другому… Алекс понимал, что этим Другим для него могла быть Кей. Но, это же фантастично, это немыслимо. Она совсем другая, она – ветер и хаос, она раскачивает стабильность, она вторгается на чужую территорию, она распахивает окна там, где всегда были задернуты шторы, она танцует там, где запрещено двигаться. Но именно потому, что это фантастично и немыслимо, он решил в это поверить. Желать возможного – удел человека, но только Бог может пожелать невозможного. Ему захотелось обрести в себе Бога.

Однажды можно проснуться и понять, что все – сон… И не важно, сколько бы ты не просыпался, ты все равно находишься во сне, даже наяву… Поэтому, если уж спать, если уж грезить, то делать это так, как боги… Желать невозможного, искать несуществующего… Победа за той грезой, в которую больше верят… А все остальное – «суета сует и томление духа». Ведь нет ничего, а если ничего нет, то можно все придумать. Но фантазировать нужно красиво, как Бог… И в этом ответственность человека перед собой и бытием. Грех – это неумение красиво воображать… Грех – это горделивая серьезность, вместо детской игривости… Грех – это трусость, это отказ от фантазии… Грех – это боязнь верить…

Встреча в зеркале с самим собой всегда опасна… Кто тот человек? Он есть или я его придумал? Я вижу себя или я вижу того, кого хочу увидеть? Мы скрыты даже от самих себя… Зачем? Может затем, чтобы мы могли и себя вообразить?

Он представлял, как однажды она заходит в галерею и останавливается напротив своего портрета. И тогда…

Алекс решил пустить в свою жизнь то, что его всегда так сильно настораживало и, одновременно, влекло: легкость, неожиданность, непредсказуемость.

И… дверь распахнулась… Вошла Она. Она остановилась напротив портрета. Они смотрели друг на друга: женщина настоящая и женщина – творение искусства. Что было между ними? О чем молчали их глаза?

Кей потянулась рукой к своему портрету. Она понимала, что он – изнанка ее жизни, что на нее смотрит подлинная Кей… Она все может рассказать, она все знает, она живет тысячелетия от сотворения мира… Кей понимала, что время есть только у нее, там, за холстом, нет ничего, кроме красоты и вечности.

Наконец, она отвела глаза от созерцания портрета и тогда они встретились с взглядом Алекса. Он стоял, несколько ошарашенный этом событием… Он даже на мгновение усомнился в своей трезвости. Вот, он только сейчас думал о ней и Она – здесь… У портрета. Он дал ей уйти полгода назад, но сейчас он знал, что больше ее не отпустит. Никогда.

Он молчал. Она молчала. Портрет молчал.

Глаза начинали видеть то, что сокрыто за слоем краски. Он взял ее руку.