Свет луны в океане - Ребекка Уинтерз Страница 24

— Андреа?

За ее спиной раздался приглушенный звук знакомого мужского голоса. Сердце сорвалось с места и чуть не выпрыгнуло из груди. Она вскочила со стула возле кровати Марши.

После очередной атаки тошноты подруга наконец уснула.

От вида Гейба, высокого, сильного, одетого в черный свитер под горло и облегающие джинсы, у нее перехватило дыхание.

- Как ты здесь очутился? — прошептала она и недоверчиво покачала головой.

Он подошел ближе к ней и обнял ладонями ее лицо.

- Прилетел на вертолете. Ведь ты не думала, что я собираюсь оставить тебя сегодня ночью на незнакомом острове одну?

У нее не хватило сил остановить чувственный рот, пленивший ее. В момент прикосновения она заметила, что в нем произошла какая-то перемена. Тот факт, что они в больнице, казалось, не имел для него значения.

Может быть, он счастлив, что освободился от своего восемнадцатилетнего заключения? И теперь не знает, куда идти со своей радостью. Но он не понимает, как болезненно это для нее.

Шесть месяцев она работала с ним. Шесть месяцев потребовалось ей, чтобы пойти к Гейбу со своей, печальной историей. А он тут же увидел, какую пользу они оба могут извлечь из этого брака.

Брет оказался прав. Гейб не стал бы миллиардером, если бы не был безжалостным.

Он был безжалостным в том смысле, что не мог полюбить женщину. Это чувство в нем сгорело.

Она уперлась ладонями ему в грудь, стараясь освободиться от его объятий. Он запротестовал и овладел ее ртом. Андреа заметила, как прерывисто его дыхание.

- Сколько времени твоя подруга должна лежать здесь?

— Не знаю. — Андреа отвела глаза.

— Давай вернемся в отель, любовь моя. Я сниму помер только для нас. А доктору оставлю номер мобильного телефона. Он позвонит, когда можно будет забрать ее.

— Я не могу, Гейб.

— Андреа. — Он произнес ее имя обжигающим шепотом. — Ее напичкали снотворным. Она может проспать до утра.

— Это не имеет значения. Я обещала, что не оставлю ее. Марша в чужом городе, где у нее нет ни одного знакомого, кроме меня. — Она чувствовала, какие бои разыгрываются в душе мужа. - Почему бы тебе не вернуться в отель и хорошенько не выспаться?

— Почему у меня такое впечатление, что ты стараешься избавиться от меня? — Могучая фигура напряглась словно для борьбы.

Бисеринки пота выступили на лбу Андреа.

— Не будь смешным, - мягко проговорила она.— Я сказала это потому, что нет смысла нам обоим не спать всю ночь.

Он ласково посмотрел на нее и покачал головой.

— Думаешь, я смогу уснуть, зная, что ты здесь?

— Прости за то, что бесполезно проделал такую дорогу. Было бы лучше, если бы ты остался дома с дедушкой.

Он резко выдохнул.

— Я твой муж, Андреа. Где еще мне быть, как не рядом с тобой?

— Я знаю только одно. Ты сочинила историю про подругу, страдающую морской болезнью. А на самом деле это на тебя напало зло моря.

— Как видишь, я прекрасно себя чувствую, — с трудом сглотнула она.

— Спасибо Богу за это. — Осязаемое напряжение пульсировало между ними. — Почему ты утром не разбудила меня? И не попросила отвезти тебя сюда?

— Потому что ты так крепко спал и выглядел таким усталым, что у меня и мысли не было побеспокоить тебя. Пока ты встанешь, я сделаю прогулку на велосипеде, решила я. А потом я налетела на Маршу. Мы решили покататься на пароме. Это было сделано под влиянием минуты.

— Андреа, — начал он после долгого молчания, — я чем-то обидел тебя?

— Конечно, нет.

Он взял ее за подбородок и заставил смотреть в глаза.

— Клянешься?

— Я должна поклясться, чтобы ты мне поверил? — не моргнув, задала она вопрос.

Какая-то тень мелькнула в глазах Гейба. Потом их будто задернуло пеленой.

— Ты хотела бы, чтобы я оставил тебя одну?

Ох, Гейб, как плакало ее сердце!

— Я не хотела бы чтобы ты делал то, к чему у тебя не лежит душа.

Он обвел пальцем линию ее губ.

— Ты здесь самая утомленная, — пробормотал он и убрал руку. — Сиди, откинувшись на спинку стула. А я буду бодрствовать с тобой.

Он взял в углу стул и сел рядом с ней.

— Ты говорил с отцом прошлой ночью? — спросила она. Потому что больше ни секунды не могла выдерживать недобрую атмосферу, установившуюся в палате.

— Мы поговорили. Мои родители и Жанна-Мари стали жертвами злобности Эвангелины. Но сейчас все секреты раскрыты. Ей больше не удастся навредить нам.

— Значит, теперь ты сможешь восстановить близость со своей семьей?

— Да. В некотором смысле будет даже лучше, чем раньше.

— Даже с Ивом?

Он кивнул.

— Брат верит, что ребенок был его. Пусть все так и остается.

— Я так рада, Гейб. — Слезы жгли ей глаза.

— Но утром тебя не было рядом со мной. Ты не сгорала от желания узнать.