Иностранка - Арина Теплова Страница 24

— Развяжите их, — проскрежетал сквозь зубы Егор Васильевич. И один из солдат бросился исполнять, проворно развязывая руки Сергея.

— Хорошо, — кивнул Чемесов и добавил: — А теперь за Марией Кирилловной велите послать, да побыстрее!

— Поручик, вы же знаете, что дальше крепости вам не уйти с арестантами, — начал увещевательно комендант.

— Я сейчас приказываю! И требую освободить Озерову! — вспылил Чемесов и надавил сильнее острым лезвием сабли на горло Глушкова. Мгновенно струйка крови потекла по шее Егора Васильевича.

— Борисов, приведи госпожу Озерову, — тихо сказал Глушков и указал странным взором на дверь, которая находилась за спиной Чемесова, через которую четверть часа назад они вошли с прапорщиком.

— Слушаюсь, — кивнул Борисов, поняв тайный приказ.

Борисов, медленно пройдя мимо Чемесова и Глушкова, зашел за спину молодого человека, приблизившись к двери. Чемесов напряжено проследил глазами за Борисовым. Прапорщик в один момент распахнул дверь и почти уже вышел. Но в этот миг один из солдат дернулся к Чемесову, и Григорий был вынужден обернуться вместе с удерживаемым железной хваткой комендантом. Воспользовавшись этим, Борисов кинулся на Чемесова сзади и, схватив его удушающе за горло, второй рукой попытался отобрать у Григория саблю. Началась потасовка, и солдаты испуганно воззрились на них, не зная, что делать. Чемесов со всей силы ударил Глушкова в лицо, и тот от сильного удара упал, чуть отлетев в сторону.

— Бегите! — неистовство заорал Григорий Озеровым, пытаясь бороться с Борисовым, который ударил его в живот. Двое солдат подбежали к Чемесову, пытаясь усмирить его. Но Григорий неистовым ударом отшвырнул Борисова к стене и нанес удар одному из солдат в челюсть.

— Но как же Маша?! — растерянно сказал Кирилл Петрович. Шукшин, второй солдат, быстро схватил с пола ружье и взял на прицел Озеровых, чтобы они не посмели помочь Григорию.

— На свободе вы ей больше поможете! — прохрипел Чемесов, нанося и отбивая удары двух других солдат.

В следующий миг Сергей, руки которого были уже свободны, схватил за дуло ружье Шукшина, стоящего перед ним и резко вырвал оружие из его рук. Стремительно ударив кулаком в живот Шукшина, который осел на пол, Сергей бросился к двери. Проворно распахнув ее, он крикнул отцу:

— Быстрее!

Кирилл Петрович, кинулся вслед за сыном, и Озеровы выбежали в коридор, а затем и на улицу. Глушков, который едва оклемался от сильного удара Чемесова, чуть приподнялся на локтях и огляделся.

— А ну, стойте! — зло прокричал Егор Васильевич, увидев, что арестанты уже на улице. Обернувшись к Чемесову, с которым опять боролся Борисов и двое других солдат, он гаркнул: — Остановите Озеровых! Иванов, Гусев, а ну задержите их! Да ружья возьмите! Приказываю стрелять, если не остановятся!

Солдаты, которые помогали Борисову, оглянулись на коменданта и тут же подбежали к своим ружьям, лежащим на полу. Они схватили оружие и бросились вслед за арестантами на улицу. Спустя мгновение сквозь открытую дверь с улицы донеслись крики солдат, которые требовали от Озеровых остановиться, а затем раздались громкие ружейные выстрелы.

Глушков тяжело поднялся на ноги и, схватив одну из сабель, валявшихся на полу, проворно подскочил к Чемесову, который в эту секунду стоял к нему спиной, и со всей силой ударил его рукоятью по голове, оглушив. Григорий дернулся и тяжело упал на пол перед комендантом.

— Ух, смутьян! — процедил Глушков и, переведя взор на Борисова, велел: — Давай, запри его в камере. Потом с ним поговорю!

С улицы вновь послышалась стрельба и крики, и Глушков, отметив, что Шукшин так и лежит на полу и стонет, схватившись за живот, устремился к ружью, лежащему на полу. Быстро подхватив его, Глушков побежал на улицу, собираясь лично проследить за задержанием беглецов.

Яростная стрельба и громкие, отрывистые, командные крики, доносившиеся с улицы, разбудили Машу. Она очнулась, резко сев на диванчике. Девушка отметила, что она одна и коменданта в комнате нет. Светало, и она вновь услышала топот, дикие людские крики и стрельбу. Маша бросилась к окну и увидела жуткое зрелище — бегущих к тюремным воротам отца и брата. Они уже были у ворот, как вновь раздались выстрелы ружей. Девушка приникла в ужасе к окну и увидела, что их преследуют двое солдат, что-то крича. Маша едва разобрала слова солдат, понимая, что они требовали остановиться. Но Сергей и отец проигнорировали окрик солдата, продолжая бежать, и в следующий миг один из солдат опять выстрелил. А за ним и другой. Кирилл Петрович оглянулся на преследовавших его солдат и вдруг болезненно вскрикнул, схватившись руками за лицо, и свалился на землю.

Маша в ужасе закричала, отпрянув от окна. Не теряя ни секунды, девушка устремилась прочь из кабинета коменданта. Дверь оказалась незаперта, и Маша, преодолев короткое расстояние по сырому мрачному коридору, уже через пару минут вбежала в просторное помещение и увидела лежащего на полу солдата. Он как-то жалобно стонал и корчился, схватившись руками за живот. Девушка увидела впереди открытую дверь, которая вела на улицу, и подбежала к ней.

Как будто в кошмаре она распахнула створку и вырвалась наружу. Яркие оранжевые рассветные лучи солнца ослепили ее, заставив на секунду зажмуриться. Но тут же, прищурившись, Маша разглядела далеко впереди Глушкова и двух солдат, которые бежали и стреляли из ружей. В следующую секунду девушка расширившимися от ужаса глазами увидела, как ее брат, Сергей, достигнув ворот, также упал навзничь. Она испуганно вскрикнула. На ее отчаянный крик обернулся Глушков. В тумане утра из-за дыма от ружей он не разглядел, кто стоит в дверном проеме, и лишь увидел фигуру человека. Ему показалось, что это Чемесов, который пришел в себя и, возможно, уже разделался с Борисовым. Не раздумывая, Глушков прицелился в молодого человека и выстрелил.

Машенька резко остановилась, ощутив тупой сильный удар в грудь. Она опустила глаза и, как во сне, увидела, что ткань на ее платье под грудью разорвана от пули. Вновь раздались выстрелы. Машенька начала падать, ощущая, как горячий свинец впился в нежную кожу. А в следующее мгновение невыносимой болью вдруг наполнилось ее бедро. Ноги подкосились, и она, сильно ударившись головой о косяк, стала медленно оседать, теряя сознание.

Спустя полчаса Глушков, обходя убитых Озеровых, тела которых лежали во дворе тюрьмы, печально бубнил себе под нос бранные слова.

— Как же так вышло-то, Ваня? — спросил он у находившегося рядом прапорщика Борисова, который, уже определив Чемесова в камеру, теперь вернулся в распоряжение коменданта.

Борисов еще раз внимательно ощупал шею недвижимой Озеровой и, поднявшись на ноги, тихо заметил:

— Тоже мертва. Пульса нет, Егор Васильевич.

— И что мне прикажешь делать со всем этим? — удрученно заметил Егор Васильевич.

— Наверное, надо доложить в тайную канцелярию обо всем. Что Озеровы хотели бежать, и мы их подстрелили.

— Дурак! — выпалил Глушков, смотря печальным взором на тело Машеньки, которое солдаты затаскивали обратно в комендантскую. — Да меня за то, что я поддельную бумагу не различил и позволил бесчинству этому совершиться, вмиг в солдаты разжалуют.