#Elysium - Диана Лилит Страница 24

Системный администратор

– Почему тебе кажется, что с тобой настоящей что-то не так? Кто внушил тебе, что ты некрасивая? – спрашивает Леви у одной из девушек на ивент-лайве в стиле рейва, что проходит в парке аттракционов. Все искрится, переливается – аттракционы, шумное техно, голубая сахарная вата. Девушка завороженно смотрит на Леви.

– Не знаю. Никто. Как и все, я просто сделала аватар, который мне нравится. И всем он нравится. Я долго собирала эти элементы в каталоге внешности, – говорит она. – Но ты какой-то странный чувак. Я тебя прежде не видела… На этот ивент-лайв одни и те же ходят, я почти всех знаю…

– Вот я тебе и говорю… Ты ничем не хуже. Ты, которая настоящая. – Он не обращает внимания на ее легкое недоумение, обычно никто не позволяет себе говорить о чьей-то реальной внешности, да еще и в таком контексте. Это равно дикости.

– Почему ты говоришь об этом? – Она словно под гипнозом, хочется уйти от него, но не получается, хотя он даже не держит ее.

– Потому что ты ангел. Я вижу это. Покажи мне свое лицо. – Парень слегка касается ее смуглого плеча, украшенного кристаллами и татуировками. Ее радужные хрусталики глаз устремлены прямо на его руку. Она придвигается чуть ближе, напряжение нарастает.

– Я не могу. Ну, ты же понимаешь… Нельзя, – почти шепчет она.

– Кто сказал, что нельзя? Кто придумал эти глупые правила? – шепчет он в ответ, проводя ладонью по ее щеке и прижимаясь к ней своим лицом. Она почти растаяла.

– Если я это сделаю, потеряю подписчиков, – говорит девушка.

– Если они не готовы к этому, пусть идут к черту, ты слишком красива для них, – убеждает Леви.

Ее спасение – узнавший ее знакомый из толпы.

– Ты чего тут? Пойдем в самый центр. – Он хватает ее за руку и утягивает в водоворот игроков.

Леви с усмешкой смотрит на все это, к нему подсаживается Ада.

– Нам нужен дизайнер рейтинговых чатрумов, – говорит она.

– У меня уже есть кое-кто на примете. Только не думаю, что он сговорчив. Попросил одну знакомую помочь, посмотрим, что из этого выйдет, – задумчиво отвечает Леви. Об Айе он не рассказывал даже Аде. Несмотря на схожесть имен и близости к Леви, девушки разные, как небо и земля. И больше всего ему не хочется, чтобы они хоть раз столкнулись.

– Будет сложно. Не каждый согласится. Я тут разговаривала с одной девушкой, она сказала, что эти «детские игры» ей не интересны, и рисковать своими комнатами она не будет, – отвечает Ада.

– На такое мало кто пойдет. В этом и состоит сложность задачи. Дизайнеров и хостов здесь много, и в принципе не трудно уговорить любого из них, но те, у которых рейтинговые комнаты и лайвы – они слишком упрямы, – замечает Леви.

– Их можно понять, у них и так все нормально, народу много. Зачем им подписываться на какое-то сомнительное мероприятие? – с усмешкой говорит Ада.

– Поэтому нам нужно придумать новую концепцию. Взлом чатрумов и приватные вечеринки – это бред. На это ведутся только подростки. Нужно подумать о чем-то более масштабном. Даже не знаю, как бы тебе это объяснить…

– Кажется, я понимаю. Надо собраться где-нибудь и обсудить это.

– Я чуть позже расскажу тебе о том парне, которого я уже упомянул, – говорит Леви, считая, что ввести Аду в курс дела все-таки важно, пусть и без разговоров об Айе. – У меня была пара идей, как заставить его согласиться, но мне повезло. Одна девушка, с которой я раньше играл, оказалась с ним достаточно близка, – честно добавляет он.

– Если получится, то замечательно. Только ты уверен, что можешь доверять кому-то не из нашей группы? – с сомнением спрашивает Ада и, не дожидаясь его ответа, говорит: – Я накидаю тебе мыслей на эту тему чуть позже. – Она встает с земли, направляясь в сторону аттракционов, и буквально исчезает в пространстве.

Леви оглядывается в поисках других игроков. Видя, что сегодня этот ивент-лайв не так активен, как прежде, он выходит из сервера вслед за своей подругой.

* * *

Вне игры мир Леви не был таким грустным, как у других игроков, по крайней мере потому, что Леви жил своей идеей. Концепции в его голове не позволяли ему спокойно спать: он постоянно что-то писал в свой дневник, постоянно был на связи с ребятами из группы, постоянно мониторил новости в мире. Пока большинство людей, особенно таких молодых, как он, пребывали в коматозном состоянии с чокером «Элизиума», потребляя все его виртуальные плоды и радуясь симуляции жизни, Леви действовал. Он избегал приема антидепрессантов, много читал, много говорил. В его комнате висела доска, на которой он мелом вырисовывал схемы, где ставил маленькие цели, стрелками переводя их в большие. Каждый час он ставил себе какие-то задачи, выполнял их, в глубине души опасаясь бездействия. Окружающие называли его дураком, создающим пустую суету, но сам он так не считал.

В мире вне игры люди подобны зомби – уставшие, сонные, апатичные, молчаливые. Леви слишком выделялся среди них своей активностью. Каждый месяц они с Адой ходили получать антидепрессанты и прочие «нужные» медикаменты от государства. Отмечались в списках, потому что это обязанность, а потом вдвоем шли на крышу и скидывали оттуда эти таблетки, которые они между собой называли «транками». На самом деле с десяти лет они тоже принимали транки, но с релизом игры решили попробовать бросить. Но так, чтобы никто об этом не узнал.

Вначале было тяжело. Хотелось лезть на стену. Оба думали, что умирают, но держались до последнего. Упадок сил, сильные головные боли, потеря аппетита, ночные кошмары. Такова была цена за столь бунтарский и по-детски неразумный отказ от транков. Болезненная бледность, синяки под глазами, излишняя худоба. Главное, как говорил сам Леви, не попасться, иначе будут большие проблемы, вроде определения в специальное учреждение и лечение еще более тяжелыми транками. А не попасться было сложнее всего.

Внешний вид начинал выдавать. Многие бы посмеялись над ними в тот сложный момент – глупые, зачем себя мучить, когда можно просто принять транки, и все пройдет? Но они выдержали, смогли.

Спустя месяц они спокойно обходились без них, чувствовали себя нормально. Правда сон был беспокойный, а энергии слишком уж много. За транками они ходили, как на праздник, и с таким же воодушевлением выкидывали их, пока никто не смотрит.