Ее главная ошибка - Мелани Милберн Страница 24

Бронте подождала минуту, а затем все же воспользовалась ключом. Она вошла в гостиную и увидела, что Лука крепко спит, сидя на диване и прижимая малышку к груди. Пентхаус выглядел так, словно по нему пронесся вихрь. Повсюду были разбросаны игрушки и детская одежда, на одном из журнальных столиков красовались остатки ужина Эллы.

Лука открыл глаза и свободной рукой быстро потер лицо.

— Когда ты вернулась? — спросил он.

— Недавно, — сказала Бронте, переминаясь с ноги на ногу. — Слушай, извини за то, что я вылетела из номера.

Он усмехнулся:

— Ты сделала мне одолжение, Бронте. Я провел время с пользой.

Она закусила нижнюю губу, глядя на пятна йогурта на его дорогой рубашке.

— Я надеюсь, твое обучение не проходило в слишком суровых условиях, — улыбнулась она. — Элла иногда упрямится.

— Она настоящая Саббатини, — произнес Лука с усмешкой. — Мы все немного упрямы и любим поступать по-своему.

— Да, по этому вопросу я не собираюсь с тобой спорить, — заметила Бронте, скрестив руки на груди.

Лука посмотрел на спящего ребенка.

— Она замечательная, — вздохнул он. — Жаль только, что я не видел ее с самого рождения.

— Таков был твой выбор. Именно ты прервал все контакты.

Он взглянул на нее:

— Да, и я беру на себя полную ответственность за то, что случилось.

Бронте нахмурилась:

— Значит, ты… ты просишь прощения?

Лука слегка пожал плечами:

— Что-то изменится, если я попрошу прощения?

Бронте напряженно глотнула воздух:

— Может быть, да, а может быть, нет.

Лука осторожно уложил Эллу на диван, окружив подушками. Затем он поднялся и подошел к Бронте.

— Что касается вчерашнего вечера… — начал он.

У Бронте покраснели щеки.

— Я бы не хотела об этом говорить, — прервала его она и попыталась отойти, но Лука схватил ее за руку и удержал на месте.

— А я думаю, нам следует поговорить, — произнес он.

— Мы просто занимались сексом. — Она искоса посмотрела на него.

Его взгляд стал страстным, когда он принялся нежно ласкать ее запястье пальцем.

— С тобой я не просто занимаюсь сексом, Бронте.

Она вздернула подбородок:

— Я могла измениться за то время, пока мы не виделись.

Он поднес ее запястье ко рту и нежно поцеловал чувствительную кожу. При этом Лука глаз не сводил с Бронте, словно гипнотизируя.

— Если ты вчера продемонстрировала мне, насколько изменилась, значит, наш брак без проблем станет настоящим, — заявил он. — И мы будем заниматься сексом.

Бронте ощутила дискомфорт, угодив в ловушку.

— Я догадываюсь, что ты пытаешься сделать, — пробормотала она, высвобождая руку. — Ты пытаешься заставить меня снова в тебя влюбиться.

— Я пытаюсь доказать тебе, как хорошо нам будет вместе, — постарался убедить ее Лука. — Я знаю, что тебе нелегко. Ты не доверяешь мне и боишься, что я опять тебя брошу. Но я уже не тот человек, каким был два года назад, Бронте.

Она округлила глаза:

— Люди не меняются кардинально, Лука. Ты должен будешь доказывать это не словами, а поступками.

Он сурово взглянул на нее:

— Не забывай, с кем ты имеешь дело, Бронте. Позволь напомнить, что я могу усложнить тебе жизнь, если ты откажешься выйти за меня замуж и переехать в Италию.

И в этот момент Элла захныкала. Бронте взяла ее на руки и прижала к себе с таким видом, будто Лука собирался отобрать у нее дочь.

— Ты можешь заставить меня выйти за тебя замуж, Лука, — отчеканила она. — Ты даже можешь принудить меня жить в чужой стране и исполнять роль преданной жены. Но тебе придется запомнить одну вещь: что бы ты ни делал, тебе не удастся заставить меня снова тебя полюбить.

Лука наблюдал за тем, как она складывает вещи Эллы. Судя по резким движениям, Бронте переполняли злость и ненависть.

— Я хотел бы видеть Эллу каждый день, прежде чем мы уедем отсюда, — процедил он сквозь зубы.

— Хорошо, — сказала она, бросив на него сердитый взгляд через плечо, пока шла к двери.

— Бронте!

Она резко выдохнула и посмотрела на него с раздражением:

— Да?

Он впился в нее взглядом:

— Вчера вечером был не просто секс. Во всяком случае, для меня.

Бронте явно была озадачена; она прикусила полную губу белыми зубами. Затем снова надела маску безразличия.

— Бьюсь об заклад, ты говоришь так всем своим любовницам, — заявила она и ушла вместе с малышкой, оставив после себя лишь аромат духов.