Древний Рим. Имена удовольствий - Регина Грез Страница 24

Я вернулась в дом и застала там трогательную сцену. Клодий читал стихи, и публика была весьма благосклонна. Еще бы… выступал любимец самой хозяйки! Я планировала хотя бы парой слов перекинутся с Оливией насчет того измученного гладиатора, но ничего не вышло. Женщина одним движением царственной длани велела мне сесть на место и закрыть ротик… куском пирога. С маком и сыром. А еще выпить фалернского и забыть обо всех заботах бренного мира. Да уж, а вот Гай Марий предпочитает мульс — вино с медом… Где же сейчас мой консул… наверно, задирает серую тунику своей пригожей рабыне, а про меня и думать забыл.

Но стоит отметить, вечер прошел спокойно, без всяких там пьяных оргий, и даже в приятных дружеских беседах. Я немного освоилась и уже сама завела разговоры о макияже и парфюмерии с парочкой девиц помоложе, похвалила наряд старшей матроны и, кажется, ко мне здесь стали относится более дружелюбно, чем поначалу.

На виллу опускалась бархатистая итальянская ночь… А что нам принесет завтрашний день? Оливия с томным видом обещала на обед гладиаторские состязания и вечер женских удовольствий по их итогам. Что бы это могло значить… С утра должны подъехать новые гости, но вряд ли среди них будет суровый мужчина с темно-синими очами в цвет предгрозового неба. Гай… Марий… Каррон…

Перед сном в отведенную мне комнату заглянула молоденькая рабыня:

— Госпожа желает массаж или хочет просто заняться любовью? Вы предпочитаете светловолосых мужчин или тех, чьи волосы темны, а может, и вовсе гладко выбритых… Молоденьких или уже зрелых мужей… Одного или сразу двоих-троих…

Я только глазами хлопала, пока мне озвучивали всевозможные варианты скрасить одиночество в эту ночь. Беленький, черненький, смугленький, в шрамах или юнец, грубый северный великан или утонченный грек… эх, какой выбор… а я только хочу спать.

— Мне никого не надо!

— Но подруги Оливии всегда рады нашим услугам, может, госпожа предпочитает девушек, у нас есть «цветок лотоса» и «змея Карфагена»…

— Боже мой! Вот же свалилась на мою голову… Да, я хочу массаж! Пусть придет мужчина, который умеет делать расслабляющий и усыпляющий массаж… и не обязательно внутренний… ножки мне разомнет и спинку… возможно… Эй! Только не очень крупный и не очень темный… я таких боюсь! Вот же наказание, придется терпеть всяческих местных умельцев а, может, мне даже понравится… ничего особенного я ему, конечно, не разрешу, но… пусть пяточки мне хотя бы погладит, за день что-то ножки устали.

Рабыня скользнула за двери, а я растянулась на своем ложе и даже успела задремать. Крохотный огонек свечи горел ровно, в комнате было тепло и тихо, где-то за стеной раздавалось слабое монотонное пение… Я почти заснула… И открыл глаза от прикосновения жестких пальцев к моей голой лодыжке.

— Ай…

Мне показалось, что на меня собираются напасть, я перевернулась на спину и едва ли не вскочила с постели. В полумраке передо мной стоял высоченный широкоплечий мужчина, одна тень его занимала полкомнаты. Я торопливо протерла глаза и уставилась на него с опаской.

— Ты кто такой? Тебе чего здесь надо?

— Ты меня не узнаешь, Госпожа… я — Дакос… вождь фракийского племени… Ты сегодня была добра ко мне и я сделаю тебе все, что ты пожелаешь.

— Дакос… ну-у… да-а-а… тебя все-таки отпустили?

Я смотрела на мужчину и глазам своим не верила. Это был он и не он. Бороды нет, волосы убраны с лица и заплетены сзади в виде хвоста или косицы. Даже почти симпатичный, правда, это дело вкуса. Грубоватые черты лица, хищный широкий нос, как- будто, крючковатый немного, вдоль щеки длинная борозда шрама. Но пахло от мужчины теперь чуть ли не цветами. Ну, еще бы… я же сказала подготовить парня, его вымыли наверно с местным шампунем. А, вообще, я была рада за человека. Хотя бы не в цепях и, наверняка, накормлен.