Пять слагаемых счастья - Марион Леннокс Страница 24

И вот теперь она лежала среди подушек Джулс, размышляя, что же случится раньше ― она согласится стать официанткой или вернутся ее родители. Шенни изо всех сил старалась не думать о том, как здорово проводили время на побережье Пирс с детьми.

– Ты выглядишь так, будто тебя сбил автобус, ― заметила Джулс на четвертый день пребывания Шенни в ее квартире.

– Мое сердце разбито.

– Майк ― идиот, и забудь уже о нем.

Дело было не в Майке, но Шенни не сказала об этом подруге, чтобы не отвечать на шквал вопросов, который неминуемо последовал бы за ее признанием. Прошло пять дней. Шенни была дома одна. Сидя в пижаме, она смотрела телевизор, когда раздался звонок в дверь. Сначала она не собиралась открывать, но затем передумала. Джулс часто ссорилась со своим приятелем, а потом он присылал цветы в знак примирения. По всей квартире были расставлены букеты роз на разных стадиях увядания. Скорее всего, пришел курьер, и меньшее, что Шенни могла сделать для своей подруги, ― это принять букет.

Шенни решительно подошла к двери и распахнула ее.

Пирс.

– Я думала, это розы, ― глупо сказала она.

Он выглядел потрясающе в выцветших джинсах и рубашке с открытым воротом. К тому же он немного загорел. Ну конечно, он же был на побережье, напомнила себе Шенни.

– Розы? ― удивился Пирс.

– Они все время приходят.

– Розы приходят? ― снова переспросил он.

– Нуда.

– Извини, но я не розы. Может, мне купить букет и вернуться?

– Не глупи. Ладно. ― Он замолчал и осмотрел ее с ног до головы, от босых ступней до спутанных волос. ― Страдаешь по Майку?

– Вот и нет. Я сериалы смотрю.

– Понятно. Можно войти?

– Это не моя квартира.

– Обещаю, я аккуратно. ― Пирс заглянул за ее плечо. Гора подушек на полу, обертки от шоколадных конфет, увядающие розы.

– Что ты хочешь? ― требовательно спросила Шенни. ― Говори скорее и не считай фантики от конфет.

Пирс улыбнулся.

– У меня хорошие новости.

– Дети счастливы?

– Они скучают по тебе. Конечно, им хорошо в замке. Ветрянка у Бесси уже совсем прошла. Прошлой ночью Кристи родила мальчика.

– Чудесно. А ты почему не там?

– У меня была встреча в городе. Вечером я возвращаюсь.

– Ясно.

– У тебя же нет депрессии, да? ― осторожно спросил Пирс.

– Нет, конечно.

– Я пришел поговорить о Майке. Мне звонил Блейк. Ему удалось вернуть твои деньги. Хочешь узнать, каким образом? ― Пирс прислонился к дверному косяку и при этом выглядел так сексуально, что Шенни почти таяла.

– Конечно, ― с трудом проговорила она, думая только о том, чтобы он застегнул верхнюю пуговицу на рубашке.

– Ты использовала свою кредитную карточку, чтобы расплачиваться с художниками, поэтому сумма на ней была огромная. Сделки совершались часто. В твоем банке были счастливы, потому что твоя репутация была безупречна. Везде, куда бы ни обращался Блейк, подтверждали, что ты великолепно вела дела.

Она покраснела. Все время с тех пор, как Шенни встретила Пирса, она чувствовала себя маленькой девочкой, которая без помощи родителей не может и шагу ступить. И вот она слышит от него похвалу.

– Блейк проследил, на что Майк потратил деньги, ― продолжал тем временем Пирс. ― Если бы Майк проиграл их в казино, все бы пропало, но он поступил иначе. Он хитрый, этот твой Майк.

– Он не мой Майк.

– Конечно. Итак, он купил картины. Три картины, каждая ценой в целое состояние. И мы их вернули, ― торжественно закончил Пирс.

– О Пирс… ― только и смогла произнести Шенни.

– Он молодчина, наш Блейк.

– Это точно. ― Девушка была готова разрыдаться.

– Вот и все, что я хотел тебе сказать. Я пойду, пожалуй.

Шенни хотелось броситься ему на шею, и она не смогла устоять. Несколько чудесных мгновений она прижималась к нему, вдыхая знакомый запах, наслаждаясь его теплом и силой.

– Я не знаю, как тебя благодарить, ― пробормотала она.

Но он уже отстранил ее, удерживая на расстоянии вытянутой руки.

– Все в порядке. Ты спасла Дональда. Я спас тебя. Мы в расчете. Ах, да… Те письма, которые ты написала моим братьям…

Так вот почему он не подпускает ее к себе! Она снова вмешалась в его дела! Вот что она умела делать очень хорошо, даже если это и разрушало ее собственную жизнь.

Руби дала ей адреса электронной почты всех братьев, и Шенни написала им всем.

В письме Шенни объяснила, что является племянницей Руби и не позволит им обманывать приемную мать. Она обвинила братьев в том, что они поступают жестоко с Руби. Шенни потребовала также, чтобы Руби разрешили приводить в свой дом тех, кого сама тетушка посчитает нужным.

– Ты читал эти письма? ― шепотом спросила она.

– Все шесть. Ребята ничего не понимают, но они согласились. Ограничение снято.

В его голосе не было радости.

– Они не понимают?

– Вот именно.

– А ты? ― Шенни задержала дыхание.

– Возможно, я начинаю понимать. Ты меня все же кое-чему научила.

– Эй, это не я. Я думала, дети смогут тебя научить.

– Каким образом?

– Раз ты спрашиваешь, то на самом деле не понимаешь. Знаешь, когда ты являешься частью семьи, становишься очень уязвимым. Тебе легче причинить боль…

– Например, поменяв замки?

– Именно так, ― подтвердила она, придумывая, как продолжить разговор.

Он выглядел невероятно привлекательно, а она стояла в пижаме. Да и не в том она положении, чтобы читать ему нотации.

– Что ты собираешься делать? Ты потеряла свою галерею, но есть и другие. У Блейка связи в мире искусства. Уже поговаривают, что Майк обманул тебя. Художники будут рады вновь работать с тобой.

– Ты хорошо потрудился.

– Это все Блейк.

– Ладно. Я поблагодарю его. И заодно попытаюсь объяснить, что заставило меня написать то письмо.

– Он все равно не поймет. И благодарить его не обязательно. Но можешь сходить с ним куда-нибудь, когда вернешься в Лондон.

– Может, я и не вернусь туда.

– Вот как? ― удивился Пирс.