Личный трофей опального генерала. Книга 1 - Виктория Волкова Страница 24

— Рабочий момент, — улыбнулся Кирсанов. — У меня уйти в отпуск больше чем на три дня никогда не получается.

— А у меня вообще отпуска нет, — усмехнулась она. — Даже отдыхать еду с ноутбуком.

— Да знаю я, — отмахнулся он. — Нужно проанализировать, что ты писала и о ком. Может, обидела кого ненароком…

Сане хотелось возразить, заявить, что она никого не обижает. Гадости о людях не пишет. Разве что о Зойке-зайке, ворующей у нее тексты. И то не называя имен. Просто небольшие статьи о авторском праве и плагиате. Александра уже открыла рот для отповеди, как Лешик запрыгал у нее на руках и радостно закричал:

— Мама, смотри, Москва, Москва. А я все проспал, да?

— Что ж ты так, Алексей? — улыбнулся Кирсанов и потрепал малыша по макушке.

— Самолет крыльями замахал, — принялся рассказывать Лешик. — Ухи заболели, меня вырвало, и я уснул, — печально вздохнул он.

— Не ухи, а уши, — поправила сына Александра.

— Главное, что ты поняла, мама! — нисколько не смутившись, воскликнул он и повернул к Кирсанову любопытную мордашку. — А где ты живешь?

— Хороший вопрос, — пробурчала себе под нос Александра и тоже с интересом уставилась на Кирсанова.

— На Тверском бульваре, Сань, — пояснил тут же Кирсанов и добавил для Лешика: — Скоро приедем, Алексей, и ты сам все увидишь.

— А я буду жить в отдельной комнате?

— Да, — кивнул Кирсанов.

— А там обои с мишками или с зайчиками? Я с зайчиками не люблю!

— Там обычные, взрослые обои, Леш, — усмехнулся Кирсанов. — Но мы с тобой можем выбрать любые другие, — покосившись на Александру, он заметил поджатые губы и добавил миролюбиво: — Если твоя мама не станет возражать.

— Лешик, — улыбнулась сыну Александра и терпеливо напомнила: — Мы приехали в гости.

— Да хоть насовсем, Сань, — пробурчал Кирсанов и, посмотрев на часы, велел: — Петрович, ты меня около конторы высади, пожалуйста. Все по дороге. Слава, Александру Андреевну к нам домой доставишь в целости и сохранности. И побудь там, пока я не вернусь.

— Слушаюсь, — кивнул Слава и осведомился тревожно: — А вы сами, шеф?

— Да кому я сдался, Асисяй?

Машина проехала мимо храма Христа Спасителя и завернула на широкий проспект с аллеей посередине. «Гоголевский бульвар» — прочла Александра надпись на одном из домов. Потом автомобиль привычно свернул в один из переулков и остановился около внушительного серого здания с красной вывеской. Кирсанов выскочил на мороз, забыв куртку, и понесся вверх по гранитным ступенькам, перепрыгивая через одну. А Петрович вновь направил мерседес в поток машин и вскоре припарковался около светлой многоэтажки, украшенной колоннами и лепниной.

— Станция Березайка, кому надо — вылезай-ка, — улыбнулся он Леше.

Малыш захихикал и неожиданно отказался надевать куртку.

— А папа пошел так, — пробурчал он.

«Начинается!» — мысленно разозлилась Александра. И поднимаясь вместе со Славой в просторном панорамном лифте, отчего-то решила, что ее ведут на заклание.

Около внушительной металлической двери на пятом этаже ординарец Кирсанова остановился и нажал на кнопку звонка.

«Там кто-то есть! — в панике охнула Александра. — Почему же Кирсанов меня не предупредил!»

Она взяла сына за руку и постаралась успокоиться. Подумаешь, приехали в гости к незнакомым людям!

«И Кирсанов хорош, мог бы проводить, а потом бежать на службу», — в сердцах бросила она.

— Сергея Юрьевича к руководству вызвали, — пробормотал Славик, будто прочитав ее мысли. Хотел сказать еще что-то, но не успел. Провернулся ключ в замке, и на пороге появилась высокая строгая женщина в черном платье.

— Проходите, пожалуйста, — скупо улыбнулась она, пропуская гостей в просторную прихожую, сплошь отделанную мореным дубом.

— Сережа в своем репертуаре, — взмахнула рукой.

— Его Гоголь вызвал, Елена Юрьевна, — тут же вступился за шефа Славик.

Родственница Кирсанова поджала губы и улыбнулась Саньке и Лешику.

— Давайте знакомиться, — проговорила она низким контральто. — Я Алена Кирсанова, в монашестве Пелагея. Старшая сестра Сергея. А это Лариса, — повернулась она к арке, откуда показалась еще одна женщина.

— Мы знакомы, — вскинувшись, отрезала Александра, а Лешик почему-то спрятался за спину матери. Саня неприязненно глянула на Ларису и заявила: — Нам лучше уйти. — Она взяла сына за руку, повернулась к двери и тут же уперлась взглядом в Славика, всем своим телом закрывшего проход.

— Александра Андреевна, — растерялся он. — Вы можете пройти на половину шефа. Вас там никто не побеспокоит. Нет нужды по улицам бродить.

— Я не знаю, что произошло между вами, — заявила Пелагея, оглядываясь на сестру, а потом снова сверля взглядом Александру. — Но призываю к миру. Ради ребенка.



— Не нужно манипулировать моим сыном, — прошипела Саня и вслед за Славиком повернула налево и оказалась в большом светлом холле, уставленном темной кожаной мебелью и резными горками со сверкающими бокалами. У окна Саня заметила огромный глобус, предназначенный для хранения выпивки, а не для изучения географии.

— Комнаты там, — махнул рукой Слава. — Выбирайте любую, думаю, шеф не станет возражать.

Санька огляделась по сторонам. Заметила арку, украшенную лепниной, а за нею еще коридор, да и с другого края усмотрела две двери.

«Генеральские хоромы! — мысленно фыркнула она. — Моя квартира небось площадью как этот зал. Вот только мерзкая злыдня тоже здесь живет. И оказывается, она сестра Кирсанова. А я думала, что адвокат».

— Нам лучше уехать, — прошептала Александра. — Эта женщина, Лариса, может навредить Лешику.

— Не посмеет, — мотнул головой ординарец Кирсанова. — Сергей Юрьевич ее в бараний рог скрутит. Она его родная сестра. Средняя. А он самый младший.

— Понятно, — тяжело вздохнула Александра и вместе с сыном уселась на первый попавшийся диван.

— Мамочка, мне страшно, — прошептал мальчик. — Эта тетя меня не украдет? Нет?

— Нет, — мотнула головой Саня. — Я тебя никому не отдам. Запомни это. — Она чмокнула мальчика в нос и попробовала сосредоточиться. Во-первых, тут оставаться нельзя. Ни в коем случае. Саня вспомнила, как два года назад столкнулась с Ларисой в суде. Та отвела ее в сторону перед судебным заседанием и предложила за Лешика три миллиона рублей.

— Он же для тебя обуза, — скривилась она тогда. А Санька глянула на нее с презрением и послала отборным матом. Тетка обалдела от такой наглости, назвала ее подзаборной швалью и отошла. А Сане ничего другого не оставалось, как нанять самого лучшего адвоката в городе и идти до конца, невзирая на вопли судей о мировом соглашении.