Золотая маска - Кэрол Мортимер Страница 24

Каро не переставала напоминать себе об этом на обратном пути в Блэкстоун-Хаус. Правя лошадьми, Доминик то и дело бросал на нее озабоченные взгляды. Он наверняка решил, что она приняла незначительное происшествие слишком близко к сердцу.

Каро не могла развеять его подозрений. Ей не хотелось объяснять, почему неожиданная встреча так расстроила ее.

Она вырвала дрожащие руки из его большой руки.

— Не беспокойтесь, Доминик. Уверяю вас, я уже пришла в себя!

Доминик выпрямился, отошел от кресла и небрежно оперся рукой о каминную полку, не сводя с нее пристального взгляда. Каро, несомненно, оправилась и стала больше похожа на ту решительную и упрямую красавицу, которую он знал.

— Рад слышать. — Он насмешливо поклонился ей, надеясь, что не выдает собственного замешательства, связанного с недавним происшествием.

После всего, что с ними случилось за последние двенадцать часов, он невольно вспоминал несчастный случай, после которого почти шестнадцать лет назад погибла мать Доминика, а через несколько дней умер и его отец. Волнение Каро глубоко задело его чувства.

— Благодарю вас, Симпсон! — Он повернулся к дворецкому, который поставил на стол поднос с графином и бокалами.

— Надеюсь, милорд, миссис Мортон уже лучше? — учтиво спросил пожилой дворецкий, не сводя озабоченного взгляда с бледной и непривычно тихой Каро.

Она повернулась к нему и наградила его благодарной улыбкой:

— Спасибо, Симпсон, мне уже гораздо лучше. — Продолжая тепло улыбаться, она сняла шляпку.

Доминик не верил собственным глазам. Когда Каро успела околдовать и старого дворецкого? Обычно Симпсон — само воплощение корректности и строгости.

— Благодарю вас, Симпсон, вы можете идти, — отрывисто распорядился он.

Каро дождалась, пока они останутся одни, и лишь потом заговорила:

— Доминик, мне кажется, ваши слуги будут охотнее исполнять ваши приказания, если вы соизволите обращаться с ними не так сухо.

Эта маленькая плутовка еще смеет читать ему мораль!

— Позвольте узнать, откуда вы-то знаете, как мне следует обращаться со слугами и что делать, чтобы они охотнее исполняли мои приказания? — Доминик решил, что лучшая защита — нападение. Он испытал злорадство, заметив, как залились краской ее нежные щеки. — Разве что… вы когда-то были служанкой?

Она ответила ему дерзким взглядом:

— А если была?

Доминик решил, что это маловероятно.

— Каро, рано или поздно я все узнаю о вашем прошлом, — вкрадчиво заметил он, наливая бренди себе и ей.

— Сомневаюсь, милорд, чтобы мое прошлое представляло для вас интерес, — холодно ответила Каро.

Он протянул ей бокал в форме луковицы.

— Я просто считаю, что, возможно…

Вместо ответа, Каро отпила глоток бренди и тут же закашлялась: очевидно, крепкий напиток обжег ей горло.

— Боже! — прошептала она, хватая ртом воздух. На глазах у нее выступили слезы.

Доминик с интересом наблюдал за ней.

— Насколько я понимаю, вам еще не доводилось пробовать бренди?

Каро осторожно поставила бокал на стол:

— Ужасно… Омерзительно!

— По-моему, это дело привычки. — Улыбнувшись, он отпил еще глоток.

Каро передернуло; ей по-прежнему казалось, будто внутри ее горит огонь.

— Уверяю вас, мне совсем не хочется обзаводиться такой привычкой!

— Рад слышать, — улыбнулся Доминик. — По-моему, нет ничего отвратительнее пьяной женщины!

Каро слегка наморщила носик:

— В самом деле? В каком смысле?

— Не важно. Может, вместо бренди выпьете чаю?

— В этом нет необходимости… Ах! Вы играете? — Во время разговора Каро не спеша оглядывала просторную библиотеку и заметила шахматную доску на столике у окна.

Доминик проследил за направлением ее взгляда.

— А вы?

— Немного, — уклончиво ответила она.

— В самом деле? — Он удивленно поднял брови.

— Вы мне как будто не верите? — тут же вскинулась она.

Он пожал плечами:

— Насколько мне известно, обычно женщины в шахматы не играют.

— Значит, я необычная женщина, потому что мне кажется, что я играю неплохо.

Доминик не сомневался в том, что Каро — женщина необычная; с самой первой встречи она не переставала его удивлять.

— Не хотите сыграть партию перед ужином? — с легким вызовом спросила она.

Доминик поморщился:

— Нет, не хочу. Меня учил играть гроссмейстер, — объяснил он в ответ на вопросительный взгляд Каро.

Каро играла в шахматы лучше всех в семье — ей случалось выигрывать даже у отца. И сейчас она готова была не колеблясь помериться силами не только с Домиником Воном, но и с кем угодно. Она считала себя довольно сильной шахматисткой и не боялась осрамиться.

Она встала и подошла к шахматному столику. Столешница в виде шахматной доски была выполнена из черно-белого мрамора, из него же были выточены и фигуры. Она оглянулась на Доминика, по-прежнему стоявшего у камина.

— Неужели вы отказываетесь сыграть со мной только потому, что я — женщина?

— Вовсе нет, — врастяжку ответил Доминик. — Просто предпочитаю играть с противником, которого считаю равным себе по силам.

Глаза ее возмущенно засверкали.

— Мы с вами ни разу не играли, но вы заранее решили, что мне с вами не тягаться!

Он насмешливо изогнул брови:

— То, что вы играли в детской с няней, еще не означает, что можете играть с чемпионом.

Каро нахмурилась:

— Сэр, вы слишком самонадеянны!

— О чем вы — о своей игре или о няне?

— И о том и о другом! — Каро прекрасно понимала, что Доминику не терпится хоть что-нибудь выведать у нее о ее прошлом. — Но, поскольку вы принадлежите к высшему обществу, возможно, смените гнев на милость, если я предложу вам пари?

Доминик насторожился:

— Что еще за пари?

— Удалось ли вам что-нибудь узнать о том, кто и почему напал на лорда Торна?

Доминик как будто замкнулся в себе и сухо ответил:

— Я рассчитываю кое-что узнать к вечеру.

— Но сейчас вы еще ничего не знаете? — не сдавалась Каро.

Доминик плотно сжал губы.

— В данный конкретный момент — нет.

Каро едва заметно кивнула:

— В таком случае, если выиграю, я бы хотела, чтобы вы как можно скорее подыскали мне новое жилье.