Сто осколков счастья - Елена Колядина Страница 24

Варя осеклась и уронила на стол коробку с растворимой смесью «Гречка и морковь».

Медальон! Как она могла забыть? А вдруг, пока они спали, рубин нашелся? Нет, вряд ли, тогда Маргарита Святославовна наверняка написала бы об этом в записке. А может, забыла написать? Торопилась в институт, не сочла событие значительным, а драгоценность уже лежит, вернее, висит, на своем месте?

Варя торопливо насыпала в бутылочку две мерные ложечки каши, залила кипяченой водой, потрясла смесь и поставила на стол – остывать.

Положила головушку дочки себе на плечо, поцеловала нежный затылок и, поглаживая теплую спинку, пошла в комнату хозяйки.

– Она говорила: медальон всегда висел на рамке с фотографией родителей. Хоть бы он там был, ну, пожалуйста!

(Варя не знала, кого просила о помощи, когда произнесла: «Пожалуйста!»)

Она медленно подошла к столику с зеркалом, зажмурилась: «Он там, там!» Открыла глаза и заглянула за рамку: рубина не было. Только строго поджимали губы мужчина и женщина на старой фотографии.

Варя обмела глазами столик, кровать, подоконник, зачем-то провела рукой по верху шкафа, даже осторожно встала на стул и оглядела весь шкаф сверху.

На шкафу лежала старая газета, почему-то на немецком языке.

Варя понуро прошлепала в ванную, помыла Джульетте попку, надела чистый подгузник, накормила смесью «Гречка и морковь», сунула в ручки мягкий кубик-клубнику и строго сказала:

– Джулечка – хорошая девочка, маме не будет мешать. Мама должна найти похитителя!

* * *

Варя отложила ручку и посмотрела на список.

Первым номером вероломно шел Николай.

«Первый, последний – какая разница? Надо же с кого-то начинать, – мысленно «успокоила» она Колю. – В каком порядке ни пиши – подозреваются все, и я в том числе. Понимаешь, если бы моя вещь пропала, я бы постаралась забыть, плюнуть и не думать: ведь подозревать кого-то – значит разочароваться в этом человеке, в порядочности людей, в дружбе. Но медальон, к сожалению, не мой. Представляешь, каково мне? Стоило Варваре появиться в доме, начали пропадать вещи. Коля, мне самой противно думать о ком-то плохо, но другого выхода нет».

Варя потерла щеки и вновь поглядела на колонку имен.

Итак, у водителя был мотив обворовать Маргариту Святославовну?

Девушка прищурилась: был, и очень понятный. Наверняка Николай решил отомстить ей, Варваре, за то, что не захотела принять подарок, фен. Мол, раз ты такая гордая, пусть хозяйка подумает на тебя, приезжую незнакомую девчонку, и выгонит из дома.

«А может, дорогой Николай, ты рассчитывал, что, оказавшись на улице, я на коленях приползу к тебе?» – нахмурилась Варя.

В общем, ясно: мотивов у шофера – полный багажник!

Тогда возникает второй вопрос: была ли в то утро у Николая возможность взять медальон?

Варя принялась вспоминать: кажется, Николай сказал Маргарите Святославовне, что будет ждать ее в машине, вышел из кухни, вскоре хлопнула дверь. Вскоре – это через сколько секунд? Или – минут? Никто ведь время не засекал… Николай, судя по всему, давно дружен с хозяйкой, он наверняка знал, что медальон сто лет висит на одном и том же месте, мог легко заскочить по пути в комнату и…

Варя наморщила лоб: а почему – «заскочить в комнату»? Украшение она в последний раз видела на кухне, им играла Джульетта. Потом его взяла Маргарита Святославовна. Или не Маргарита Святославовна, а она, Варя, разжала кулачок малышки и вытащила рубин? Или не вытащила, а только взглянула? Совсем памяти нет, а еще актриса! И куда потом она – да и кто она: Варя, Джульетта, хозяйка? – дела украшение? В комнату, кажется, не относили. Значит, медальон лежал на кухне. Например, на холодильнике или на угловом столике. И Николаю ничего не стоило смахнуть его в карман!

Варя вздохнула: все-таки подозревать людей – мерзкое занятие! Поставила возле имени Николай маленький плюсик.

Следующей в списке подозреваемых значилась Лера: абитуриентка приходила к хозяйке дома на консультацию.

У Леры был мотив для кражи?

Варя вспомнила потуги девушки казаться гламурной и опять тяжело вздохнула: запросто могла украсть, чтобы продать и потратить деньги на модные тряпки.

В списке появился еще один крестик.

Листок все больше походил на кладбище надежд.

Следующий, вернее, следующая подозреваемая…

Варя прислушалась: из глубины квартиры доносилась смутно знакомая мелодия.

«Господи, мой мобильник!» – подскочила Варя. В потоке событий она забыла о телефоне и о том, что обещала каждый день посылать маме эсэмэски.

Девушка ринулась в прихожую, с трудом отыскала мобильник в рюкзаке, поглядела на номер – московский, наверное, звонят из съемочной группы! – солидно сказала:

– Кручинина слушает!

– Варя? Это Оксана! Ты куда пропала? Ни слуху ни духу! Могла бы и позвонить, я, как дура, переживаю!

– Ой, Оксаночка, прости, закрутилась…

– Прости! Мать твоя вчера звонила, я не знала, что и говорить? К нам не заехала, исчезла. Хоть бы эсэмэску кинула: где, что? Ты тогда, на вокзале, нашла гостиницу?

– Да, все в порядке: нашла.

– Я же говорила: в Москве с этим не проблема. Значит, я правильно твоей матери сказала: жива-здорова ваша Варвара, с жильем все устроилось, не звонит, потому что очень занята. Ты, кстати, чем занимаешься, устроилась куда-нибудь?

– Да, снимаюсь в телесериале, – скромно сообщила Варя.

– Снимаешься?! Круто! – воскликнула Оксана. – А в каком?

– Прокатного названия пока нет, на Первом канале осенью начнут показывать.

– Ну о чем хоть?

– Семейная сага.

– Слушай, ты теперь среди звезд вращаешься?

– Да, есть знакомые лица.

– А кто, например? Чадов? Макарский?

– Нет, Чадова нет, – вздохнула Варя и припомнила рассказ Вики. – На «Няне» работали люди, на «Кадетах».

– Ты себе кого-нибудь уже подцепила? – ревниво спросила Оксана.

– Ой, мне сейчас не до этого: надо пахать, нарабатывать опыт, имя.

– Говори, говори… Знаем мы, как молодые приезжие таланты пашут, у продюсера в постели. Признавайся, тихоня ты наша кирилловская: на режиссера уже глаз положила?

– Оксана, прекрати, какая постель?

– Только имей в виду: все ваши актрисы ненавидят тебя за твою молодость и за то, что в Москву понаехала! Ты где, кстати, живешь? Спонсор в своей квартирке поселил?

– Живу на Плющихе, рядом со «Смоленской».

– Да знаю я, где Плющиха! Там же цены офигенные! Тебе за сколько сдали?

– Ни за сколько, просто хороший человек встретился.