Неистовый рыцарь - Шеннон Дрейк Страница 24

— Милорд, это еще не все! — сказал он.

Брет круто повернулся к нему и застыл в ожидании.

Судорожно сглотнув, так что адамово яблоко поднялось и опустилось, Джаррет продолжил:

— Мон сейчас в башне со своим братом и королем. Аллора, говорят, не придет, потому что сильно избита. — Брет снова выругался и ускорил шаг.

— Милорд…

Но Брет уже окликнул грума:

— Приведи Аякса и поскорее, дружок.

И когда грум, одетый в ливрею цветов д’Анлу — ярко-синюю с золотом, — забросил, тяжелое седло на круп белого боевого коня, Брет нетерпеливо сам закончил седлать Аякса, затянув подпруги. Джаррет, указав жестом на своего гнедого, привязанного к железной тумбе, вкопанной у обочины улицы, сказал:

— Милорд, я поеду с вами.

Однако Брет, вскочив на коня, уже тронул поводья.

— Нет, мой друг, сейчас мне не требуется помощь. Но если брачная церемония состоится, я буду просить тебя и других своих людей хорошенько защищать меня с тыла! И я еще сделаю тебя лордом, Джаррет!

Пришпорив Аякса, Брет помчался по лондонским улицам. На город спускалась ночь. Из труб на черепичных крышах поднимался едкий вонючий дым, который был еще отвратительнее, чем смрад, доносившийся с реки. На тележках уличных торговцев, медленно возвращавшихся домой, зажглись тусклые огоньки. По улицам в одиночку или группами по два-три человека прохаживались солдаты Вильгельма: он всегда держал в городе множество своих людей. Теперь здесь было много и воинов из армии Брета: они вовсю кутили, радуясь щедрым вознаграждениям, полученным за службу в Нормандии. Многие окликали его, и он в ответ приветствовал их поднятой рукой, но, не останавливаясь, проезжал мимо. Вдруг из окна верхнего этажа кто-то опорожнил ночной горшок прямо перед Аяксом. Брет сердито выругался.

На центральной площади к нему подбежали несколько ребятишек, чтобы полюбоваться на него, мощного всадника, сидевшего на боевом коне. Глаза на бледных худеньких лицах горели восторгом.

— Это Уэйкфилд! — крикнул один мальчишка. — Граф Уэйкфилд! — И вся ватага маленьких оборванцев вдруг опустилась перед ним на колени.

— Поднимайтесь, поднимайтесь, милые мои мальчишки и девчонки! Не стойте в грязи! — скомандовал он и швырнул им пригоршню мелких монет, а сам снова пришпорил Аякса, почувствовав, что настроение у него не только не улучшилось, а даже ухудшилось.

Он не мог представить себе, что подумает мать, когда узнает, как жестоко избили его невесту, чтобы заставить подчиниться. Все эти годы удавалось обойтись без конфликтов с Завоевателем, а теперь ему только и не хватало, чтобы мать развязала войну против Вильгельма! Она была права: Англия изменилась. Он хорошо понимал это, потому что всю жизнь его учителями были как норманны, так и саксы, а также отец Дамьен, священнослужитель, который умудрялся служить и саксонскому королю, и нормандскому.

Но сейчас все это не имело значения. Сейчас он должен был увидеть Аллору.

Наконец он остановился перед ее домом. Спешившись, приказал коню ждать и ворвался в парадную дверь. К нему подбежал встревоженный Джозеф.

— Где она? — нетерпеливо спросил Брет.

Глаза Джозефа метнулись к лестнице, указав взглядом наверх. Он смущенно сказал:

— Милорд, я доложу леди, что вы к ней пожаловали.

— Спасибо, Джозеф. Я доложусь сам.

Прыгая через две ступеньки, Брет взбежал по лестнице. Ни в гостиной, ни в ближайшей комнате Аллоры не было. Он с размаху распахнул еще одну дверь и наконец обнаружил Аллору.

Она лежала босая на кровати в белой ночной сорочке на тонких бретелях, которая едва прикрывала грудь. Распущенные длинные волосы спускались вдоль плеч и спины во всем своем золотом великолепии. Лицо раскраснелось, глаза блестели. Пламя камина освещало ее сзади, и под прозрачной сорочкой отчетливо вырисовывались все изгибы и каждая соблазнительная округлость ее юного тела. Несмотря на гнев, Брет был потрясен силой желания, которое горячей волной охватило его и прокатилось по телу. Поглощенный заботами, он до сего момента полностью не осознавал, как сильно хочет ее.

«Господи!» — взмолился он, злясь на себя за сильное вожделение, тогда как примчался он сюда, чтобы высказать все, что думает о ее отвратительном поведении. Но прозрачная сорочка открывала взору так много притягательного! Ее вздымающуюся грудь, стройные длинные ноги. И легкую тень в месте соединения бедер.

Брет неотрывно смотрел на Аллору, стиснув зубы и скрестив на груди руки.

— Миледи, по вашему виду не скажешь, что вас жестоко избили. Однако вы утверждаете, что отец избил вас, не так ли? Зарубите себе на носу, любовь моя: то, что якобы проделал с вами отец, не идет ни в какое сравнение с трепкой, которую вы можете получить от меня!

— Да как вы смеете? — задыхаясь от возмущения, воскликнула она.

— Следует ли рассматривать ваш поступок как попытку унизить меня, или же это попытка устроить побоище на лондонских улицах?

— Не понимаю, о чем вы говорите… — Она оборвала себя на полуфразе, вдруг побледнев.

— Ага, понятно! Значит, вы все-таки действительно распустили слух, что вас жестоко избили, чтобы заставить подчиниться.

— Будьте любезны уйти отсюда, милорд Уэйкфилд, — потребовала Аллора, сжимая кулаки. — Что бы я ни сказала, каковы бы ни были причины моего согласия на брак, а также вашего согласия, брачная церемония еще не состоялась и вы не имеете права находиться в моей комнате!

— Я уйду, миледи, только вместе с вами.

— Но я сегодня не собираюсь никуда идти! Вильгельм получил от меня что хотел, и я не желаю снова оказаться в компании его придворных.

— Ошибаетесь, леди! Предпочитаете, чтобы весь двор поверил, как сильно вы заболели после безжалостного избиения, которому якобы подверг вас отец, вынуждая выйти замуж за отвратительное чудовище?

— Мне безразлично, что подумают обо мне ваши варвары, ваши грабители-норманны!

— Но мне это не безразлично, — сказал Брет со зловещим спокойствием. — Я не позволю вам позорить свою семью! — добавил он с возмущением, зашагав из угла в угол.

— Убирайтесь! — прерывисто дыша, проговорила Аллора и прижалась к спинке кровати, уверенная, что он направляется к ней.

Но он к ней не подошел. Он остановился возле дорожного сундука, стоявшего в изножье кровати, и рывком поднял его крышку. Она испустила протестующий вопль, увидев, как он выхватывает оттуда сорочки, туники, накидки, вуали и расшвыривает все по комнате.

— Вы сошли с ума! — крикнула она. — Не прикасайтесь к моим вещам!

Не слушая ее, Брет продолжал искать одежду, подходящую для появления Аллоры при дворе в этот вечер, и она, выйдя из себя, вскочила и стала отталкивать его от сундука.

— Оставьте в покое мои вещи и убирайтесь вон из комнаты! Какое вы имеете право? Если вас так разъярили разговоры о том, что отец меня избил, милорд, то подумали бы, что я расскажу о вас! — Она изо всех сил замолотила по его плечу кулаками.