Одержимость. Книга первая - Анастасия Шерр Страница 23

— И я не ошибся, согласись! У девчонки отличное чувство юмора, — Илья снисходительно пропускает друга вперёд к машине, поджав губы и прыская от нового приступа.

— Убью шалаву! — Женя в сердцах хлопает дверью внедорожника.

— А вот это уже лишнее, — Илья протягивает ему телефон, изъятый у «шутницы». — К ним не ходи. Арину испугаешь.

— Да не вопрос! Эта курица вроде в «Усадьбе» работает?

— Синицын явно настроен решительно.

— Женёк, — Ворохов поморщился. — С бабой воевать не твоё.

— Бля, эта сучка меня унизила! — и вправду, терпение Бугая дошло той самой критической отметки, когда уже никакие разговоры не помогут.

Илья замолчал. В конце-концов, это не его забота. Ему бы со своей мятежницей разобраться. Она точно что-то задумала, но он пока не разобрался в этом, отвлекаясь на её ласки. А ей того и надо. Запудрить ему мозги, вывести из строя, а потом выкинуть что-нибудь эдакое. Доверять женщинам вообще опасно, что ещё раз доказывает случай с Женей.

— Хорошо, что вчера няньку попросил на ночь остаться.

— Кстати, как кнопка? Завтра уже пять

лет. Охренеть, как время летит, — Ворохов невольно улыбнулся, вспомнив ангельскую мордашку своей крестницы.

— Ага, день рождения приближается, ждёт недождётся звонка от мамаши, — Синицына передёрнуло от воспоминания о бывшей.

— Надо бы по этому поводу пир закатить. Заодно бывшую с настоящей познакомишь. Прикинь, какое «мочилово» будет? — Илья зашёлся от хохота под аккомпанемент звучного мата в исполнении друга.

— Будь осторожна, пожалуйста! Илья, конечно, пообещал, что поговорит с этим психом, но кто знает, на что он способен… После работы вызывай такси и сразу домой, — Кинчева напутствовала подругу перед выходом той из дома.

— Да не боись, мать! Что он мне сделает? Я просто ответила ему на его же языке, вот и всё! — Цветочкина чмокнула Арину в щёку и поспешила на выход, пока злобный Пончик не уволил и её.

Арина вздохнула. Вот же попали задницей в гречку… Чем только она думала, когда позволила Ворохову залезть в свою голову, при этом потащив за собой в этот огонь и Ирку. В подсознание ворвались кадры прошедшей ночи и, тут же забыв о своих переживаниях, Кинчева закусила нижнюю губу. А ведь этот бандит умеет быть ласковым и нежным. Чего стоят одни его поцелуи, от которых «мурашки» по коже бегут стаями, а сердце выпрыгивает из груди. Лёгкая волна возбуждения взбудоражила юное тело и Арина, ужаснувшись своим пошлым мыслям, тряхнула головой. Негодяй. Даже её разум не оставляет в покое.

Решив в кое-то веки позвонить родителям, Кинчева набрала номер, который с детства знала наизусть.

— Мамуль, привет! Как вы там?

— Позвонила всё-таки? Ох, Аришка, горе нам и позор с тобой на старости лет! Что ж ты такая бездумная то? Отец сказал, видеть тебя не хочет, соседи косятся. Как, скажи, мне людям в глаза смотреть? — от такого «приветствия» любимой мамочки, всегда баловавшей и обожавшей единственную дочь, Арина разинула рот.

— Мам, ты что?

— Это ты что?! Сдался тебе этот мужик? Ладно бы молодой! А то старше на полжизни, так ещё и женат! — голос родительницы сорвался на крик.

Девушка, силясь сообразить, что происходит, не замечает, как открывается входная дверь и в квартиру входит Илья.

— Мам, откуда эти сплетни? Ты же ничего не знаешь!

— Знаю я всё! Благо, все газеты об этом вещают!

Арина опускается на диван и облегчённо вздыхает.

— Вот оно что! Поверили, значит, жёлтой прессе, а спросить у дочери не догадались, да? Мам, Илья действительно был женат, но уже давно не живёт с ней, да и старше он всего на тринадцать лет! И не бандит он, а депутат! — тут же зажимает рот рукой, сообразив, что о «бандите» речи не было.

— О, Господи! — крик из динамика.

Девушка боковым зрением замечает чьё-то присутствие и подпрыгивает на месте.

— Мам, я потом перезвоню! — поспешно бросает трубку, понимая, что сейчас она всё равно ничего не сможет доказать.

— Слышал? — поглядывает на мужчину, что, скрестив руки на груди, облокотился о стену.

— Не волнуйся, я сам пообщаюсь с твоими родителями. Всё будет хорошо, — по суровому выражению лица заметно, что его здорово задел этот разговор. Нет, не так. Он просто взбесил Илью. Арина только его и даже её родители не смогут забрать у него обожаемую девочку.

— Илюш, ты не злись на маму… Они же ничего не знают… Там что-то в газете вычитали и надумали себе чёрт знает что, — она прильнула к нему, словно котёнок, ищущий понимания и ласки.

— Видел я эту газету. Чепуха. Людям надо копаться в чужом дерьме, чтобы не задохнуться в своём. Но ты, милая моя, могла бы и рассказать родителям обо мне. Или я не настолько важен для тебя, чтобы хоть мельком упомянуть моё имя в разговоре? — Ворохов смотрит на неё с высоты собственного роста, пока девушка, нервно кусая губы, мечется от мысли к мысли, чтобы хоть как-то оправдаться. Хотя, собственно, зачем ей оправдываться? Что такого она совершила?

— Знаешь, мы не столько времени знакомы, чтобы я рассказывала о тебе маме с папой, — Кинчева отходит от него. Так на всякий случай. — К тому же, ты не тот человек, которого мои родители хотели бы видеть рядом со мной. Они не гоняются за деньгами и социальными статусами. Для них главное — счастье дочери.

Илья не делает ни единого движения, но бешеная энергетика, что исходит от него опасными волнами ощутимо бьёт по нервам Арины. Он зол. Он в бешенстве. Она знает это. Чувствует.

Кажется, что не пара минут, а целая вечность проходит прежде, чем он снова заговаривает с ней, на удивление спокойным тоном.

— Сейчас поедем за город. Завтра у дочери Бугая день рождения. Устроим праздник.

— Бугая? — Ариша робко улыбается.

— Женька Синицын, — поясняет Ворохов.

Кинчева застыла на месте. У него есть дочь? Ирка будет в шоке… А раз есть ребёнок, значит, и жена должна быть?

— И нет, твою Цветочкину мы с собой не возьмём, во избежание убийства прямо в разгаре праздника, — будто угадал её мысли.