Кармелита. Счастье цыганки - Олег Кудрин Страница 23

— Обязательно поговорим, но не сейчас, позже. Сейчас мне надо к Кармелите.

— Это так срочно?

— Да, это очень срочно. Пойми, узнать о том, что Миро арестован, она должна от меня.

Астахов осмелился обнять обидчивую любимую и поцеловать ее в щечку.

— Да, я понимаю, — отвечала она. — Я ведь могу и подождать…

А Николай Андреевич гнал свой «БМВ» в Зубчановку. Руль в руках и шуршание автомобильных шин по асфальту всегда вносили в его душу некоторое успокоение. Поэтому к Кармелите он вошел, полностью взяв себя в руки. По крайней мере, так ему самому казалось.

Приветливо поздоровались, Астахов присел.

— Знаешь, меня вчера обокрали.

— Да ты что?

— Да. Украли картины. Всего Дюрера. И те, что я привез из Англии, тоже.

— Очень обидно, конечно… — Девушке трудно было понять и почувствовать всю полноту астаховских переживаний. — Они, наверное, были очень дорогие?

— Да, дорогие. Но для меня это гораздо важнее, чем деньги, — это же моя страсть!.. Хотя дело даже и не в этом. Тем более что одну из них милиция уже нашла.

— Ну вот видишь, как хорошо, — так быстро! — Кармелита хотела найти какие-нибудь еще слова, но не нашла и решила сказать то, что думала: — Ты меня извини, я просто не знаю, что говорить, чем тебе помочь… Ну что я могу?

— Нет-нет, что ты, Кармелита, я ведь не за этим пришел. Я… Дело в том… — Он собрался с духом и выложил наконец то, зачем приехал: — Дело в том, что в краже картин обвиняют Миро.

— Что?! — опешила девушка.

— Он арестован, — продолжал свой невеселый рассказ Астахов.

— Нет, подожди, Миро не может украсть! Понимаешь? Просто не может!

— Да, я тоже так думал. Но как-то все складывается против него…

— А почему ты решил, что это именно Миро?

— Потому, что эту самую одну картину нашли у него.

— Значит, ему ее кто-то подбросил.

— А почему именно ему? Вот и следователь говорит, что слишком уж много совпадений.

— Каких еще совпадений?

— Дело в том, что Миро нужна крупная сумма. И он приходил ко мне за деньгами.

— Ну и что?

— Ну и… Разговаривала с ним Олеся… И сказала ему, что вряд ли получится, потому что я потратил всю наличность на эти картины… Ну и он мог разозлиться, я понимаю…

— Да никогда Миро бы такого не сделал! Никогда!

— Но обидеться-то он мог?

— Ну и что? Обиделся, тайком пробрался к тебе в дом и все украл, так? Да любой человек, который знает Миро, скажет тебе, что он на такое просто не способен!

— Знаешь что? Я сам найму ему хорошего адвоката, и пусть уже он докопается до правды.

— Но ты же не веришь в его невиновность! — Кармелита пылала праведным гневом. — Я сама найду способ, как ему помочь! Я докажу и тебе, и всем на свете, что Миро — не вор!

Кармелита выбежала из конюшни. Понять друг друга и на этот раз не получилось.

* * *

— Никогда бы не подумал, что моей женой будет шувани, — говорил Рыч, нежно держа Люцитину руку в своей.

— А не страшно быть мужем шувани?

— Что же в этом страшного?

— Ну как же — теперь ты меня обмануть не сможешь никогда. И изменить тоже не сможешь — все равно все узнаю! — и она рассмеялась.

— Да не собираюсь я тебе изменять. А то, что в семье будет своя шувани — это даже здорово. Значит, ни мне, ни нашим детям никакие болезни не страшны!

— Ты думаешь, у нас будет много детей?

— Обязательно! А ты что видишь? Наше с тобой будущее видишь?

— Нет. Свое будущее я увидеть не могу.

— Что ж это получается? Сапожник без сапог, да?

— Ну вроде того. Вон мама ведь тоже ничего о себе наперед не знала. Не знала, что дар шувани ее покинет, что от Баро уйдет… Знаешь, пойду я еще раз с ней поговорю. Ведь дар мне от нее перешел.

И уже через пару минут Люцита сидела рядом с матерью в старой палатке Рубины, где обосновалась теперь, чтобы не мешать молодоженам, Земфира.

— Мам, объясни мне еще раз, что у тебя произошло? Ты же всю жизнь мечтала быть рядом с Баро — а теперь от него ушла? Ты не должна была этого делать.

— Ох, доченька. Я так боялась его потерять, что совсем завралась… И если бы он узнал всю правду, то сам бы меня выгнал.

— Зря ты решаешь за него. Откуда знаешь, как бы он поступил?

— Знаю. Он не понял бы меня и не простил бы моей лжи. Я потеряла его навсегда…

— Нет, мамочка, вовсе нет. Это далеко еще не конец, и Баро придет к тебе.

— Спасибо, Люцита, не надо меня утешать.

— Я не утешаю — я знаю. Очень скоро Баро сам придет сюда за тобой.

— Откуда ты знаешь?

— Я теперь знаю и вижу очень много, мамочка. Тот дар, который ты потеряла, — он перешел ко мне. Теперь я — шувани…

Люцита рассказала матери все, что произошло у них в палатке, и как с помощью Рубины Васька стал ее первым пациентом.

— Я очень за тебя рада, дочка, — говорила Земфира, проводя рукой по роскошной копне Люцитиных волос. — Только смотри, не соверши моей ошибки — береги дар!

— Ты знаешь, мам, мне хочется быть полезной! Мне так понравилось помогать людям! Когда я смотрела в Васькины глаза…

— Вот видишь, ты лучше, чем я. — Земфира утерла выкатившуюся из глаза слезу. — Ты заботишься о других, а я слишком много думаю о себе.

— Но ты же раскаиваешься, а это уже очень много.

— Ты говоришь так, как будто старше меня и мудрее…

— Мам, ты что, обиделась?

— Нет, что ты! Наоборот — спасибо тебе.

— Я хочу тебе помочь. — Дочь обняла мать и прижалась к ней.

— Мне никто уже не сможет помочь, я все потеряла…

— Но ты можешь и все вернуть — надо только очень сильно этого захотеть! Верь мне, мама.