Звёздное кружево: Любовь «от кутюр» - Марион Бельфор Страница 23

— Ты права, Франческа, я хотел тебя поцеловать. И это было бесподобно, — сказал он, внешне спокойный, но меж его бровей не разглаживалась складка. — Поговорим об этом завтра, а сейчас иди спать. Да, Сэма и Харриет нет дома. Ее отец в реанимации, и они остались у матери. Люсинда с ними, а за близнецами я обещал присмотреть, пока ты не вернешься. Я переночую в гостевой.

— Я постелю тебе.

— Уже все постелено. Иди спать, Франческа.

Это был приказ. Франческа робко пожелала ему спокойной ночи. Заснуть ей удалось еще не скоро.

На следующее утро ее разбудили близнецы.

— Дядя Каспар отвезет нас сегодня в школу, — радостно сообщила Алиса, обняв ее за шею. — А тебе надо посидеть у телефона, могут позвонить мама с папой, — рассудительно добавил Уильям.

Когда Каспар вернулся, Франческа была на кухне.

— От Сэма есть что-нибудь? — с порога спросил он.

Она покачала головой.

— Спасибо, что отвез близнецов. Ты завтракал?

Но, прежде чем он ответил, зазвонил телефон. Это была Харриет. Отец все еще в интенсивной терапии, и они на время заберут маму к себе. Будут к обеду. Франческа передала новость Каспару и еще раз спросила, завтракал ли он.

— Да, с близнецами, — ответил Каспар. — А тебе еще не пора на курсы?

— Сегодня у меня занятия только вечером.

— Да? Ну, тогда я могу идти.

— Ночью ты сказал, что мы поговорим утром.

— Да, обсудить надо бы многое. Ладно, если ты настаиваешь, задержусь еще на чашку кофе. — Он прошел в столовую.

— Ты подчеркнул, что я настаиваю, таким тоном, словно я делаю что-то плохое, — сказала Франческа, разливая кофе. — Каспар, нельзя же человека так поцеловать, а потом попросту исчезнуть, сделав вид, что ничего и не было.

— Ну, как я понял, тебя целовали и раньше.

Она внимательно посмотрела на него:

— Не часто, и не так. — Она помолчала. — Ты хотел сделать это, и сделал с удовольствием. Так почему же ты сейчас бежишь, вместо того чтобы поцеловать меня снова?

Франческа поставила кофейник, подошла к нему и положила руки ему на грудь. Она улыбнулась ему, слегка обнажив зубы. Каспар накрыл своими руками ее тонкие пальцы. Она ждала, что сейчас он наклонится к ней и поцелует. Но он снял ее руки со своей груди и отступил на шаг.

— Потому что не хочу повторять ошибку дважды. А я совершил ошибку, поцеловав тебя. Я извелся в ожидании. И ты вдруг показалась мне взрослее, чем ты есть на самом деле. Я на какое-то время потерял самообладание. Прости!

— Каспар, но поверь же наконец, что я уже взрослая. Я больше не то тощее несообразное существо, которое ты подобрал в Южной Америке!

— Прекрати, малышка, я знаю. Но я буду последним подлецом, если воспользуюсь ситуацией и возьму то, что ты мне предлагаешь, — холодно сказал он. — Может, тебе и кажется, что ты влюблена, но это всего лишь фантазия. Ты просто еще мало чего видела на этом свете, и я не позволю себе испортить тебе будущее. Люди становятся взрослыми годам к двадцати пяти, а до этого жизнь их полна исканий и перемен… Будь у меня поменьше долгов и обязательств, — вздохнул он, — может быть, я бы теперь и не терзался так в сомнениях. Но ты знаешь, я принял Лэньон, и больше не могу быть таким беззаботным и легкомысленным, как раньше. Это и ответственность, и долг перед предками. Я хочу здесь осесть. Мои годы скитаний и странствий закончились. А у тебя они продлятся еще несколько лет.

Франческа хотела возразить, но у нее не хватало слов.

— Ладно, — в конце концов, с досадой сказала она. — Ты меня не хочешь, в этом все дело. Больше я не приеду в Лэньон.

— Не злись. Куда тебе еще ехать? Ты знаешь, Лэньон — твой дом. То, что произошло сегодня ночью, ничего не меняет. Это был всего лишь поцелуй, будь он трижды проклят! — не выдержал он.

«Всего лишь поцелуй!» То волшебное, незабываемое чувство, которое она испытала! А для него это был только лишь ничего не значащий, заурядный эпизод, как с той американкой, Беверли Вогт.

Каспар, стоя, допил свой кофе и посмотрел на Франческу через край чашки:

— Хорошо, что мы сейчас живем раздельно. Возникни такая ситуация на яхте, и чтобы выдержать ее, потребовался бы святой. А святым я никогда не был. Мне даже трудно противостоять тебе, Франческа!

Она поняла, чего он добивается. Он хочет разозлить ее, представив все как чисто сексуальное влечение. Но она не даст сбить себя с толку!

— Я на двенадцать лет старше тебя, — продолжал Каспар. — Вступить с тобой в сексуальные отношения, Франческа, было бы преступлением, хотя меня и сильно влечет к тебе. И твой поцелуй так сладок. Но сейчас я ввязался в одно дело, которое, надеюсь, поможет мне сохранить Лэньон, и ближайшие годы лягут на меня тяжелым бременем. А твои хрупкие плечики не в состоянии нести такой груз. Через год-два ты еще будешь мне благодарна, что я отказался от тебя!

— Ты сам-то веришь в это? — спросила она упавшим голосом.

— Уверен! — Он поставил свою чашку. — Ну, мне пора, Франческа. — Он взял ее руку. — Знай, что ты очень привлекательна и желанна. И я очень дорожу нашей дружбой. Помнишь, ты приняла решение в пользу своего отца? Сейчас я выбираю Лэньон.

Когда Каспар ушел, Франческа отправилась в гостевую комнату, чтобы приготовить ее для матери Харриет. Постель, на которой спал Каспар, была еще не убрана. Она, движимая неведомым чувством, бросилась на нее, зарылась головой в подушку, которая еще хранила его запах, и зашлась в рыданиях.

Никогда, никогда больше он не поцелует ее! Никогда не почувствует она его сильное тело! Не вызовет содрогающую его дрожь! Никогда! Никогда!

Нет, она больше не поедет в Лэньон, ей там нечего делать! А что же ей делать? Куда идти?

И неожиданно пришло решение. Она должна поехать в Италию и разыскать семью своей мамы. Не сейчас, пока что она нужна Харриет.

Когда Франческа поднялась, боль от неразделенной любви не стала меньше, но вместе с тем в ней теперь жила и решимость воплотить свои планы на будущее. Она никому ничего не скажет. Просто однажды она исчезнет, оставив только письмо.