Мне не забыть - Елена Свиридова Страница 23

— Да ладно, — сказал он и пошел к машине.

Лера неожиданно догнала его, чмокнула в щеку и побежала к подъезду.

Максим ошалело поглядел ей вслед.

Вернувшись домой под утро, Лера босиком прокралась на кухню, подогрела молоко, вытащила из шкафа маленькое блюдце и плоский эмалированный лоток для заливного, стараясь не шуметь, осторожно перетащила все в свою комнату и закрыла дверь.

— Ешь, Уголек! — она погладила котенка, и тот, мгновенно вылакав молоко, заснул прямо на полу.

— Кто это у тебя? — сонным голосом спросила Софья Дмитриевна, распахнув дверь в комнату дочери.

— Мама, ты ведь не выбросишь его? — Лера испуганно прижала к себе котенка.

— Он такой милый… Как ты его назвала?

— Уголек, — с облегчением ответила Лера.

— А я слышу, ты разговариваешь с кем-то…

— А я с ним разговаривала!

— Лера, прошу тебя, прости меня… — голос матери дрогнул. — Я не должна была позволять…

— Забудь, ну ее к черту! — Лера обняла мать. — Мама, скажи, это… правда? То, что она сказала?

— А что она сказала? — Софья Дмитриевна испуганно поглядела на дочь.

— Что ты…

— Что я пыталась покончить с собой? Чушь! У меня было отравление, это правда, ты знаешь, я принимаю много лекарств, ну и случайно перепутала таблетки… Вот и все. Теперь я в полном порядке. Жанна нарочно все драматизирует, ты ведь знаешь…

— Да, мама… Как хорошо, когда ее нет!

— Мы тут с ней без тебя немного… отношения выяснили, теперь она не скоро придет… А ты ложись, наверное, всю ночь не спала?

— Спокойной ночи, мама!

Лера переложила котенка на свою постель, легла сама. После разговора с матерью стало легче на душе… Но как же глупо она вела себя! Зачем поехала к Максиму? А уж если поехала, надо было остаться… Он славный парень, он ничего от нее не требовал, хотя она ему явно понравилась… Конечно, он ни в чем не виноват, ему просто не повезло. Но разве могла она ему объяснить, что ей не нужен ни он, ни кто другой, кроме Юргена! Внезапно в памяти всплыли слова цыганки: на пороге не тот, кого ждешь! Что все это значит? Ею снова овладела невыносимая тоска, хотелось вскочить, сорваться с места и немедленно лететь туда, откуда звонил ей Юрген и откуда она сама вернулась вчера. Пусть хоть несколько дней, хоть несколько часов они смогут провести вместе, а там будь что будет! Но как это сделать? Как незаметно уйти из дома? Где взять деньги на билет? Получалось все слишком сложно. Тогда что же, сидеть дома и ждать, когда он снова позвонит?.. Говорить с ним при матери, пытаться сдерживать свои чувства, когда душа рвется на части?.. А он ведь даже не сказал точно, когда будет в Москве, сколько времени пробудет здесь. Может быть, он сразу уедет в Германию и они даже не успеют встретиться! Эта мысль показалась Лере столь ужасной, что она не смогла удержать слез…

Когда она заснула, была уже глубокая ночь. Сквозь тревожный, прерывистый сон ей слышались какие-то непонятные звуки, шорохи, словно чьи-то приглушенные голоса шептались за стеной, но, просыпаясь, она явственно ощущала тишину, вновь закрывала глаза… И вот в каком-то призрачном, тусклом свете она увидела стройную фигуру в черной, запыленной дорожной одежде, в высоких сапогах, у входа в темную пещеру… Там, в пещере, был огонь, у огня сидел древний старик с седой бородой…

— Зачем пришла, дочь моя, говори, — сказал он скрипучим голосом. Женщина в черном вошла в пещеру, сняла с головы кожаный шлем, по ее плечам рассыпались густые черные волосы. С трудом переводя дыхание и вытирая лицо то ли от пота, то ли от слез, она приблизилась к старику, упала перед ним на колени и прошептала:

— О, мудрейший из мудрых, помоги мне…

— Говори, дочь моя, — старец кивнул головой, и борода его упала на землю и поползла к стоящей на коленях женщине… Женщина медленно поднялась, седая борода старца обвила ее всю, и одежда на ней побелела, как нетронутый снег.

— Я пришла из-за синих гор, из-за глубоких морей, из-за жарких пустынь, прослышав про мудрость твою. Я скакала через темный лес, сорок разбойников гнались за мной, и вот я здесь…

— Говори, дочь моя, — повторил старец.

Огонь в пещере то вспыхивал, то затухал, странные тени мерцали, и казалось, стены пещеры светятся, сверкают драгоценными камнями…

— Я жила в прекрасном дворце, — говорила женщина, — но дворец был разрушен. Я скиталась в лесах и городах. Дикие звери ходили за мной и служили мне верной защитой. Двадцать женихов просили моей руки, но я отвергала их, потому что не любила. Долго блуждала я в одиночестве, и было пусто мое сердце. И я стала петь. Услышав мой голос, явился белокурый принц и дал мне любовь, какую не ведала я прежде. Я пела ему свои песни, но злая рыжая колдунья отняла у меня голос. И принц покинул меня. Я звала его, но он меня не услышал, так слаб был мой голос… Я не хотела жить больше и решила умереть. Но тут двадцать женихов стали преследовать меня. Я бежала от них. Они обратились в разбойников и искали меня повсюду. Семь дней и семь ночей я мчалась на коне к тебе, о мудрый старец. Страдания терзали меня, пили мою кровь, как вампиры. Прошу, скажи, могу я вернуть свою любовь и свой голос? А если нет — как мне принять смерть?

Старик встал, пошел в глубь пещеры, волоча свою длинную белую бороду, и женщина снова оказалась в черном.

— Эй, старуха, иди, раскинь-ка карты.

Старуха явилась словно ниоткуда, она сидела у очага и помешивала зелье, бурлящее в котле над огнем. Ее лицо… Господи! Да это же цыганка Магда! Карты вылетели из ее рук и запарили в воздухе, словно диковинные птицы…

— Все, — сказала она, — слушай мое слово.

Вдруг пещера погрузилась во тьму, и женщина, повернувшись, откинула черные пряди волос с лица… Лера, задыхаясь от непреодолимого ночного кошмара, увидела свое лицо…

— Трудное твое счастье, — шептала цыганка Магда. — Даром его не вернешь… Отдай душу дьяволу — другого пути нет… Сама увидишь… У тебя и так на роду написано, что ты подруга дьявола, не бойся, он один поможет тебе…

— Бабушка, не отдавай меня ему! — взмолилась Лера, заливаясь слезами…

— От судьбы не уйдешь…

И все исчезло вдруг — и пещера, и огонь, и тьма. С трудом оттолкнувшись ногами от земли, Лера поднялась в воздух, совсем низко полетела над дорогой, перелеском, напряженно работая руками, словно выплывая из глубокой воды на поверхность, и вот, наконец набрав высоту, полетела над деревьями и домами, и руки во сне ныли от усталости, потому что трудно было лететь… Но вот, приземлившись в незнакомом месте, она села на черную выжженную землю, и тотчас явился сам дьявол, в рубашке с распахнутым воротником и темных джинсах. Он был худ, некрасив, смугл, но взгляд у него был такой проницательный, куда там начальнику первого отдела! И лицо его кого-то очень напоминало, но Лера никак не могла понять — кого.