Согрей меня, или Научи меня прощать - Юлия Шилова Страница 23

– А как же моя подруга? – Я окончательно растерялась.

– Люба, ты должна понять, что так будет лучше. Сейчас я аккуратно замотаю твою подругу в плед и положу ее в багажник. Вытащи ее из багажника там, где посчитаешь нужным.

– Что ты такое говоришь? Как это понимать? – просто опешила я.

– Так и понимай, как я тебе сказал. Отвези ее подальше от этого дома. Положи ее где угодно. Хоть на дороге, хоть у дома, хоть у себя в подъезде. Самое главное – увези ее, пожалуйста, отсюда. Я тебе за это денег дам.

– Да не нужно мне никаких денег!

– Ее увези и сама уезжай. Пойми, твоей подруге уже ничем не поможешь, а Юрину репутацию еще можно спасти. Никто не должен знать, что мы с ним были в доме с двумя женщинами… – Александр посмотрел на Полину и заговорил словно в бреду: – Полина, я сейчас девушку отнесу в багажник машины, а ты пока немного в бассейне прибери, чтобы ее крови не было.

– Конечно, конечно… Только вдруг я что-то не догляжу и оставлю улики?

– Не важно. Уж пусть лучше останутся улики, чем второй труп. Пусть менты накручивают себе все, что посчитают нужным. Мы второго трупа не видели и ничего про него не знаем. Сейчас самое главное – это репутация моего друга и твоего хозяина.

Как только Александр замолчал, я растерянно развела руками. Мне показалось, что я схожу с ума.

– Ничего не понимаю… Куда я должна отвезти Галину?

– Да куда угодно! Положи ее где-нибудь на видное место, так, чтобы ее побыстрее нашли и похоронили по-человечески. Я же не прошу тебя скидывать ее в реку или сбрасывать в овраг.

– И что будет, когда ее найдут?

– Ничего особенного. Твою подругу найдут, с почестями похоронят, заведут уголовное дело, а затем его закроют.

– Ну ведь ты же сам сказал, что будет вестись следствие.

– Ну и пусть ведется! Следствие не сможет ничего обнаружить.

– Не скажи. Начнут, между прочим, допрашивать меня, потому что я Галинина близкая подруга и ее соседка.

– И пусть допрашивают.

– Весь вчерашний вечер мы провели вместе. Мне придется объяснять, где моя подруга была… Когда я ее последний раз видела…

– Вот и объясняй.

– Мы весь вечер сидели в баре. Именно там был и Юрий Константинович. Он сидел в кабинке для особо важных персон. Кто-то мог видеть, как мы с Галкой вышли из бара и сели в его джип.

– А ты вообще не говори, что вы в бар ходили.

– Не говорить?!

– А зачем? Просто скажи, что вчера вечером она к тебе заходила, но ты плохо себя чувствовала, потому что была после долгого перелета. И все. Больше ты ее не видела и ничего не знаешь. – Александр вновь взглянул на часы и побледнел еще больше. – Люба, у нас больше нет времени философствовать на данную тему. С минуты на минуту сюда могут приехать менты. Нужно срочно растащить этих двоих. Юрка должен быть не запятнанным, да и Галининой матери лучше не знать, где и с кем провела свою последнюю ночь ее дочь.

– Я думаю, что мать Галины потрясет смерть дочери. А то, при каких обстоятельствах это произошло, не будет иметь особого значения.

– Это тебе так кажется. Я бы помог тебе вывезти Галину, но, извини, не могу. Я должен дождаться милицию и давать показания. Люба, тут нечего рассуждать. Думаю, что твоя подруга совсем не была бы тебе благодарна за то, если в газетах появится подробное описание ее смерти. Давай о ней тоже оставим хорошую память. – Не дав мне опомниться, Александр сунул мне в руки бутылку с виски и быстро проговорил: – Выпей, чтобы полегче стало. Голову сразу отпустит. Ты машину-то хоть умеешь водить?

– Да.

– Молодец!

Как только Александр и Полина зашли в бассейн, я, словно в бреду, совершенно не понимая, что делаю, с бутылкой виски в руках пошла в направлении беседки, где сидела заплаканная молодая девушка.

Несмотря на то что я села рядом с ней, девушка по-прежнему продолжала раскачиваться и говорить одноединственное слово:

– Ужас… ужас…

– Леся, все самое страшное уже позади, – постаралась я успокоить девушку. – Тебе в этой ситуации легче. Ты практически не знаешь этих людей. Ты просто испугалась, потому что действительно увидела дикий ужас. А я потеряла свою близкую подругу. Знаешь, а ведь в жизни далеко не у каждого есть близкий друг, такой, чтобы он тебе не завидовал и ему можно было бы доверять. Леся, у тебя есть близкая подруга?

Но Леся даже не повернула голову в мою сторону и по-прежнему повторяла одно-единственное слово:

– Ужас… ужас…

– А у меня была близкая подруга, – говорила я скорее самой себе и пила виски прямо из горлышка. – Очень хорошая девушка. Представляешь, она вообще мне никогда не завидовала. Она всегда хотела, чтобы я выглядела как можно лучше и чтобы у меня все складывалось удачно. Да разве еще такую в наше время найдешь? Если бы ты только видела, как она радовалась, когда я свой меховой салон открыла! Если бы ты только видела… Она искренне за меня радовалась, а это же так важно. Она мне в тот день громадную связку разноцветных воздушных шариков подарила… Мы их потом в небо отпустили… – Потерянно замолчав, я вновь посмотрела на девушку и спросила: – Леся, а может, ты тоже виски выпьешь? Попробуй. Полегчает.

Девушка посмотрела на протянутую бутылку и тихо сказала:

– Ужас. Господи, какой ужас…

Окончательно убедившись, что девушке нужен психиатр, я вышла из беседки и нос к носу столкнулась с Александром, который был сейчас похож на ходячий труп.

– Все готово… – хрипло проговорил он.

– Что готово? – Я протянула мужчине бутылку виски, из которой он тут же начал жадно пить, и почувствовала, как земля уходит из-под ног. – Что готово-то?

– Все готово, – повторил Александр, наконец оторвавшись от бутылки.

– Что все?

– Подруга твоя… как ее по имени звали, забыл…

– Галина.

– Точно, Галина. Она в багажнике лежит… Все, можешь ехать. Вот моя визитка. Я там на обороте написал номер мобильного. На днях созвонимся, договоримся, как ты мне мою машину отдашь. Доверенность я на тебя выписал. – Александр протянул мне документы и ключи от машины: – На, возьми. У тебя хоть права есть?

– Есть.

– Тогда вообще все о’кей.

Я взяла протянутые мне ключи и документы и растерянно произнесла:

– Чертовщина какая-то…

– Это не чертовщина. Это спасение репутации делового и уважаемого человека. А Юрий Константинович был именно таким. Я же говорил, что он без году неделя депутат. Его бы по-любому народ выбрал, а народ уважать надо. На то он и народ. Народ знает, за кого свой голос отдать надо, и плохого не сделает.

– Ты что несешь? Какой, к черту, народ? Народ-то здесь при чем?