Поверь и полюби - Хизер Каллмен Страница 23

Вспомнилась ему и лекция в лондонском этнографическом музее, которую неделю назад читал один исследователь Африки, Николас несколько раз смотрел на Софи, стараясь понять, нравится ей или нет. Сам Линдхерст слушал ученого с большим интересом, а Софи практически все время тупо смотрела перед собой, никак не реагируя на происходящее. Решив, что причиной тому был недостаток знаний по теме лекции, Николас решил популярно объяснить ей, о чем шла речь. Но сделал это опять же донельзя академично, а потому… занудно!

Николас снова поднял свой бокал и допил коньяк, думая, что, возможно, так же слепо вел себя во многих других случаях…

Вздохнув, он взглянул на Фредди, который сидел, низко опустив голову и зажав в руке бокал с недопитым коньяком.

– Значит, причина ее сомнений заключается в моей надменности и занудстве? – спросил Линдхерст, горько усмехнувшись.

– В принципе да… – тусклым голосом откликнулся Фредди.

Николас снова вздохнул, но уже от растущего в душе раздражения.

– Посмотрим в будущее, Хантли, – с усилием проговорил он. – Как вы думаете, чем все это может закончиться?

Фредди поднял голову и посмотрел Линдхерсту в глаза.

– Видите ли, Линдхерст, я всегда считал, что мисс Баррингтон – не та женщина, которая вам нужна. Извините, но она всего лишь дочь торговца одеждой и, по правде говоря…

– Что она еще говорила? – резко перебил его Николас. – Если вы мне не скажете правду, то я поеду к брату и все узнаю у него!

– Она… она…

И без того красное лицо Фредди стало похожим на пережаренный кусок свинины.

– Что – она? – настаивал Николас, готовый вцепиться своему лучшему другу в горло.

– Она сказала… мне кажется, что ей не нравится… что она не может переносить… гм-м… не может переносить вашего… лица.

– Моего лица? – переспросил Линдхерст. Из всего только что сказанного меньше всего Николас ожидал услышать именно это. Фредди утвердительно кивнул все с тем же жалким выражением лица.

– Да. Речь идет о шраме у вас на щеке. Мисс Баррингтон усмотрела в нем что-то… как бы это сказать… что-то… агрессивное.

– О шраме?

Николас машинально поднял руку и провел ладонью по своей щеке. Софи посчитала этот шрам признаком агрессивности? А может быть, и не одна Софи? Возможно, и многие другие женщины думают так же?..

Это открытие вконец обескуражило Линдхерста. Неужели его обезображенное лицо оттолкнуло Софи? Мысли смешались в голове Николаса. Он искал ответа на вопрос, когда и где Софи могла хотя бы случайно намекнуть на что-либо подобное, старался вспомнить чуть ли не каждую секунду их не очень частых встреч. Но нет! Всегда на ее лице была очаровательная, чуть застенчивая улыбка.

Застенчивая улыбка… Застенчивая…

От неожиданно возникшего подозрения глаза Линдхерста превратились в две узкие щелки. Застенчивая улыбка… В застенчивости ли дело? Николас вдруг вспомнил, что Софи всегда избегала смотреть ему в лицо…

И чем больше он думал об этом, тем сильнее убеждался в правильности своей догадки. Нет, застенчивость тут ни при чем! Ведь Софи без тени смущения смотрела в лица других поклонников. Особенно в лицо Юлиана Оксли. Сколько раз он заставал их сидящими рядом на балах, званых вечерах и прочих светских раутах! И всегда Софи с явным удовольствием вглядывалась в лицо этого молодого человека!

Сомнения Николаса постепенно рассеивались. Да, все, что сейчас говорилось и муссировалось здесь, в клубе (а уж в светских салонах – и подавно!), – несомненная правда! Это просто не может не быть правдой!

– Видите ли, Линдхерст… – Николас как будто издалека услышал голос Фредди. – Я всегда считал мисс Баррингтон довольно глупым созданием. И то, что она предпочла вам этого очень ограниченного Оксли, только доказывает мою правоту.

Николас медленно оторвал взгляд от своего уже пустого бокала и, посмотрев на лучшего друга, цинично усмехнулся:

– Фредди, но ведь вы сами считали эту женщину образцом красоты и очарования. И говорили мне об этом не одну сотню раз.

– Только потому, что вы очень хотели заполучить ее, – пожал плечами Хантли.

– Хорошо. Но если она – дура, тогда я – просто круглый идиот! Ибо считал упорное нежелание Софи смотреть мне в лицо милой девичьей застенчивостью!

– Поверьте, Линдхерст, я бы думал точно так же на вашем месте! Ведь каждый из нас хочет видеть в своей возлюбленной идеал.

– Пусть так. Но даже совсем юная девчонка хотя бы смотрит на мужчину, который с ней разговаривает. Мисс Баррингтон поступала так крайне редко!

То, что мисс Баррингтон посчитала его внешность омерзительной, нанесло Николасу удар в самое сердце. Но главное заключалось в другом. Неизвестно, сколько еще представительниц прекрасного пола, считая уродством шрам на щеке Линдхерста, тем не менее, подобно Софи, надеялись завладеть его титулом и богатством. Он понял, что теперь эта мысль не будет давать ему покоя.

Будучи оптимистом, Фредди наклонился к своему другу и похлопал его по плечу.

– Мы должны радоваться, Линдхерст, что все так получилось! Куда хуже было бы узнать обо всем после свадьбы с мисс Баррингтон!

Николас бросил на него желчный взгляд.

– Радоваться? Это чему же? Моему публичному унижению?

– Фи! Ничего подобного с вами не произошло! Никто не стал относиться к вам с меньшим уважением после всего, что случилось. Посудите сами: ведь в высшем обществе, наверное, нет ни одного мужчины, который не восхищался бы красотой и очарованием мисс Баррингтон. Я уверен, что каждый из них сейчас чувствует себя таким же одураченным, как и вы.

– Может быть. Но среди них не нашлось такого дурака, как я, который сделал бы этой девице предложение!

– Только потому, что никто не надеялся на согласие мисс Баррингтон.

Фредди слегка улыбнулся, налил в опустевший бокал Николаса коньяк и чокнулся с ним.

– Линдхерст, не расстраивайтесь! Конечно, это слабое утешение, но не забывайте: мисс Баррингтон разорена. Завтра же слухи о ее обмане дойдут до кредиторов, и если она со своими родственниками не погасят долги, то уже в конце недели окажутся в тюрьме.

Хотя Николас понимал, что друг желает пролить бальзам на его раны, но он не почувствовал облегчения. По правде говоря, Линдхерст никогда не был сторонником заключения женщин в тюрьму. Даже тех, кого он презирал. Так же как сейчас – мисс Баррингтон… Николас считал, что вместо долговой ямы следовало бы заставлять их выплачивать долги.

Тяжело вздохнув, Николас залпом выпил свой коньяк. Что ж, теперь все эти проблемы не должны его волновать! Пусть Софи выпутывается сама.

– Линдхерст, – продолжал успокаивать друга Фредди, – у этого дела есть и некоторая положительная сторона. Поскольку мисс Баррингтон разорилась, то вам до конца сезона уже не придется встречаться с ней на приемах и званых вечерах.