Дочь куртизанки - Клаудиа Дэйн Страница 23

– Договорились, – произнес Руан и отхлебнул большой глоток виски, чтобы закрепить сделку.

Эшдон и Даттон сидели молча, поглощая виски в приятной и привычной атмосфере клуба «Уайтс». Даттон получил солидную порцию ударов, щедро отплатил тем же и остался совершенно доволен. Эшдон, осторожно дыша, чтобы не болел солидный синяк на боку, рассматривал Даттона теперь с большим уважением. Что для мужчины может быть лучше хорошей драки?

Можно ли такое же сказать о женщинах? Конечно, Каролина сильно изменилась после пощечины. Он вовсе не собирался поощрять такое поведение в женщине, каков бы ни был результат. Но чем внимательнее он смотрел на эту ситуацию, тем больше понимал, что, как только пощечина была отвешена, девушка изменилась, стала более мягкой с ним. И он не ошибался. Он имел дело с женщинами уже много лет, и теперь с определенной уверенностью мог утверждать, что при правильном подходе он получит Каро… за нитку жемчуга.

Синяк болел по-прежнему.

Она все еще хотела быть куртизанкой, хотя он никак не мог понять ее логику. У нее, вероятно, было какое-то романтическое представление на этот счет, подогретое ее мамашей, и она думала, что получит весь мир, свободно выбирая мужчин, вместо того чтобы довериться руководству и защите одного мужчины.

Предполагалось, что этим мужчиной будет он, что он ее добьется, завладеет и бросит, и все это на виду у общества. Все ради забавы света, но больше всего для забавы Уэстлина: пьеса с моралью, разыгранная ради наказания Софии за ее поведение в обществе и ради полнейшего удовольствия высшего света, – месть Уэстлина за то, что сделала Дэлби двадцать лет тому назад.

Но с самого начала ничто не шло так, как хотел его отец. С некоторым чувством вины перед семьей Эшдон признавал, что все, что Уэстлин предпринимал в отношении Софии, никогда не происходило по задуманному плану. И он всегда обвинял Софию, как и его отец, но, встретившись с ней, удивился тому, что она ему почти понравилась. А то, что он испытывал к Каролине, было гораздо больше, чем простая симпатия. Каролина Тревелиан, с ее пылающими, выразительными глазами, безупречной кожей и восхитительными губами, с ее непредсказуемым характером, сотворила с ним то, чего он никак не ожидал и не приветствовал.

По планам Эшдона и Уэстлина, Каролина должна была расплатиться за все. Проблема заключалась в том, что Каро не собиралась сидеть тихонько и ждать, когда станет чьим-то орудием. Девушка была способна сама владеть ситуацией. Она не будет скована ни ожиданиями, ни необходимостью, ни чем-то другим, что ограничивает женщин в обществе. Каро была мощной, эксцентричной, буйной силой.

За это она очень нравилась Эшдону.

– Судя по вашему лицу, – проворковал Даттон, – вы размышляете, что же делать с леди Каролиной.

Эшдон заерзал в кресле и выпил еще виски.

– Не привык, чтобы мои мысли читали. Пожалуйста, прекратите.

Даттон ухмыльнулся и слегка пожал плечами.

– Мой дорогой Эшдон, – сказал он, откинувшись на спинку стула. – Женщинами надо наслаждаться легко, недолго, мимолетно. Без всякого сердечного пыла.

– Сердечного пыла? – повторил Эшдон, усмехнувшись вопреки собственному желанию. – Весьма поэтично.

– Вы смеетесь надо мной, но знаете, что я прав. При малейшей возможности ваше сердце воспылает страстью и преданностью к леди Каролине.

– Ерунда.

– Как изволите, – спокойно произнес Даттон. – Предлагаю соглашение, Эшдон. Я необычайно заинтересовался миссис Уоррен и абсолютно уверен, что и она интересуется мною, хотя и по совершенно другому поводу. Я помогу вам в ваших отношениях с леди Каролиной, а вы поможете мне в моих ухаживаниях за миссис Уоррен. Договорились?

– Интересно. – Эшдон разглядывал маркиза Даттона поверх края своего бокала. – Не вижу, чем вы можете мне пригодиться. Мои отношения, как вы изволили выразиться, с леди Каролиной развиваются весьма успешно. Что же касается миссис Уоррен, то, боюсь, не понимаю, о чем вы.

– Не осудите меня за откровенность, лорд Эшдон? – спросил Даттон, едва улыбнувшись. Дождавшись кивка Эшдона, он продолжил: – Недавно я обнаружил, что миссис Уоррен – дочь куртизанки, а это возвышает ее в моих глазах. Я крайне заинтересован. Эта прекрасная, уравновешенная, скромная женщина… что она видела? Что она знает, чего не знает другая прекрасная, уравновешенная и скромная женщина? Возможности меня окрыляют. Постараюсь узнать больше.

– Могли бы облегчить себе ситуацию, обзаведясь собственной куртизанкой и получив ответ на все свои вопросы.

– Да, но как это просто, Эшдон. Какая рутина! Хочу испробовать, не заплатив. Хочу экспериментировать бесплатно. И сделать это я хочу с миссис Уоррен.

– Надеетесь, что я раздобуду ее для вас? Этого я сделать не могу. Вы с ней знакомы, действуйте самостоятельно.

– Мы в Странном положении, Эшдон, – произнес Даттон, глядя на свой бокал. – Женщина, которую хотите вы, собирается стать куртизанкой. Женщина, которую я хочу для развлечения, мечтает выйти замуж. Надо найти способ помочь друг другу получить женщин, которые нам нужны именно для того, что надо нам.

Даттон, будь он проклят, был прав. Ситуация была странной.

– Я вам не доверяю, Даттон, – отрезал Эшдон, изучая его. Даттон безжалостен, это очевидно, но благороден ли он? Более того, можно ли ему доверять?

– Вы считаете меня безжалостным, – сказал лорд Даттон равнодушным, почти тоскливым голосом. – Да, я такой. Но я не злой. Меня удерживает честь – и вас тоже. Однако в этой борьбе между мужчинами и женщинами не следует ли мужчинам сражаться на одной стороне? Я не пойду против вас. Мне это невыгодно.

Возможно, он говорил правду, но честь мужчины – очень хрупкое явление. Стоит лишь взглянуть на Уэстлина, чтобы убедиться в этом. Его честь была задета отказом куртизанки, и в течение двадцати лет от Эшдона требовалось восстановить доброе имя семьи.

– Вы знаете леди Каролину так же, как я, – начал Эшдон. – Вы ничем не можете мне помочь… заполучить ее.

– Чтобы заполучить, надо что-то иметь, – проговорил Даттон. – У вас есть то, что нужно леди Каролине?

Ей нужно жемчужное ожерелье. Дьявольщина, но у него этого нет. Эшдон молча уставился на Даттона. И Даттон ответил за него:

– Что она хочет?

Эшдон сглотнул и уставился в свой бокал. Он ничего не теряет, но, возможно, получит жемчужное ожерелье. Он должен защитить честь отца, дать Каролине то, что она хочет, если надеется увидеться с ней вновь. А ему сильно этого хотелось. Что же касается миссис Уоррен, ее репутация в безопасности, пока она живет в доме леди Дэлби. Кроме того, разве миссис Уоррен не отвечает за себя сама? Он не в ответе за нее. У него обязательства только перед Уэстлином. И перед желанием обнять Каро и поцеловать. Это обязательство он выполнит с удовольствием.

– Жемчужное ожерелье, – признался Эшдон, тем самым бросив свой жребий. Он не станет уповать на Даттона, но небольшая помощь с его стороны не помешает.