Сумасбродный шаг - Пола Сангер Страница 23

Склонив голову на подушку дивана, девушка задумалась. О чем бы ни разговаривали в кабинете мужчины, она надеялась, что беседа их не касается бейсбола или курса акций. А уж тем более приданого.

Марджори показалось, что она всего на мгновенье закрыла глаза, но тут же услышала голос Фрэнка:

— У тебя есть десять секунд, Марджори, иначе я разбужу тебя поцелуем, как спящую красавицу.

Она так резко выпрямилась, что стало больно мышцам.

— Фу черт, ну и напугал ты меня, Макензи. — Она спохватилась, что ее мог услышать отец, и испуганно огляделась по сторонам.

Склонившийся над ней Фрэнк закрывал ей обзор.

— Если будешь так со мной разговаривать, то в следующий раз я дам тебе всего пять секунд. — Он присел на край дивана рядом с ней. — Ты всегда просыпаешься такой раздраженной?

Марджори все еще затуманенными от сна глазами посмотрела на часы.

— Тебе еще хватает наглости спрашивать? Сейчас почти полночь!

— Хорошо, что я отправил твоего отца домой прежде, чем растолкать тебя, правда? Он, кстати, явно считает, что мне прекрасно известно, какой ты просыпаешься, полагая, что я регулярно наблюдаю за этим процессом.

— Я ему сказала, что мы не спим с тобой! — простонала Марджори.

— Очевидно, он тебе не поверил.

— А угроза поцеловать меня? Ты обещал, что подобное не повторится!

— Ну нет. Я обещал, что не стану целовать тебя в шутку. Разбудить поцелуем — совсем другое дело. Это, знаешь ли, очень серьезно. — Фрэнк придвинулся к ней ближе. — Выходит, ты так готовишься к слушаниям в суде, Марджори? А я-то думал: в чем твой секрет?

Марджори показала ему язык.

— Мой портфель находился в комнате, где вы беседовали с отцом, вряд ли я могла заняться чем-то полезным. И потом, ты же сам сказал, что сегодня мне надо отвлечься, а не работать.

Фрэнк прищурил глаза, и взгляд его остановился на лице Марджори, затем скользнул вниз по ее фигуре, отчего у нее сразу перехватило дыхание.

На что он смотрит? Она испуганно опустила взгляд — не расстегнулись ли пуговки на рубашке. Нет, все было в порядке. Должно быть, Фрэнк рассматривает ее заспанную физиономию: порозовевшие щеки, припухшие веки, растрепанные волосы. Находит ли он ее в таком состоянии привлекательной или, наоборот, отталкивающей?

Она подавила желание поправить прическу. Сделав это, она даст ему понять, что неравнодушна к его взглядам.

А ведь ты неравнодушна, а? — хитро прошептал внутренний голос.

— Вот не думал, что ты способна последовать моему совету, — сказал Фрэнк. — Выглядишь ты действительно так, словно тебе удалось прекрасно отвлечься.

Знакомые смешливые нотки вновь появились в его тоне, но вместе с тем в нем появилось что-то, чего Марджори никак не могла понять. Что это? Удивление?

Взгляд Фрэнка стал еще настойчивее. Марджори отвела глаза и поспешила сменить тему.

— Тебе удалось разговорить отца?

— Разговорить? Беда в том, что я не мог заставить его замолчать.

— Ну? И что ты выяснил?

— Прежде всего, я обнаружил, что умираю с голоду.

— Сам виноват. Я же предлагала тебе поужинать, но ты отказался.

Фрэнк обиженно замолчал. Сейчас он напоминал ей Максвелла. Они похожи друг на друга большими, полными грусти коричневыми глазами, отметила Марджори.

— Это было несколько часов назад, — сказал Фрэнк, — а с тех пор мне пришлось много работать.

— Считай, что тебе удалось меня разжалобить, Макензи. Ладно, можешь покопаться в холодильнике.

Повторного приглашения он дожидаться не стал. Несколько минут Марджори прислушивалась к доносившемуся с кухни шуму, а затем сама отправилась туда и, усевшись на высокий табурет, стала наблюдать, как он готовит себе сандвич из последних оставшихся у нее ломтиков ветчины.

— Меня несколько утешает, что я остался без ужина ради правого дела, — небрежно заметил Фрэнк.

Марджори встала с табурета, чтобы взять из буфета пакетик чипсов, и, замерев с ним в руке, спросила:

— Итак, он тебе рассказал?

— Он мне рассказал.

Она разорвала целлофан и высыпала чипсы на блюдо. Пальцы ее слегка дрожали.

— И…?

— Тебе известны правила, Марджори. — Фрэнк поставил назад в холодильник баночку с горчицей и взял сандвич.

— Ты хочешь сказать, что ничего мне не расскажешь?

Фрэнк вопросительно посмотрел на нее.

— Разве ты перестала быть адвокатом? Ты же знаешь, что я не могу никому ничего рассказать без разрешения Патрика, а у меня его нет.

— Он мой отец, черт побери!

— И мой клиент, поэтому…

Раздражение Марджори достигло предела.

— Не надолго. Как только я найду хорошего адвоката…

— Желаю успеха, — откусив кусок сандвича, произнес Фрэнк. — Он ему потребуется. Это чертовски интересное дело.

— Весьма полезное замечание. — И пугающее, подумала Марджори. Но что-то удержало ее от признания своих страхов в присутствии Фрэнка.

— Я предложил ему рассказать обо всем тебе, так как твой женский инстинкт может пригодиться в этом деле. Или, если он не хочет, то я мог бы сделать это сам. Он обещал подумать. Так что пока у меня связаны руки.

Марджори вздохнула.

— Ладно, — посетовала она, — полагаю, мне не остается ничего другого, как и дальше изображать свое неведение. Но если я чем-то могу помочь…

— Чем?

Фрэнк положил в рот последний кусок сандвича и слизнул с пальца налипшую на него горчицу.

— Кое-чем ты действительно могла бы оказаться полезной.

Его слова заставили ее насторожиться. Уж слишком вкрадчиво они прозвучали.

— Что ты задумал, Макензи?

— Смотри, а ты, оказывается, подозрительная особа, — сказал Фрэнк. — У тебя такой тон, словно я прошу тебя в качестве взятки лечь со мной в постель.

Румянец залил щеки Марджори.

— Вообще-то я хотел спросить, не завалялось ли у тебя случайно мороженого. Небольшой десерт достойно бы завершил это грандиозное пиршество.

— Никакого мороженого.

— Не означает ли это, что оно есть, но ты не хочешь поделиться со мной? Ладно, я вполне могу понять, когда моему обществу не рады. — Он повысил голос. — Максвелл, леди намекает, что нам пора уходить.

Пес, фыркнув, проснулся и без всякой охоты встал. Затем, наблюдая одним глазом за Марджори, поплелся за Фрэнком к двери. Выглядело это так, словно он ждет приглашения остаться.

Несомненно, думала Марджори, здесь ему намного спокойнее, чем на веранде у Барбары!