Для кого звучал Вивальди? - Кайя Кокрейн Страница 23

— Да, только никому об этом не рассказывай, — проворчал он.

— Ее зовут Флаффи, — как ни в чем не бывало продолжала Шеннон.

— Я тебе сто раз говорил, — упрямо сказал Филд. — Щенка зовут Тайгер Роуз, а вовсе не Флаффи.

— Филд... — начал Стоун.

— Не смей так разговаривать с Шеннон, — вмешалась Делия.

— А что делать? Она всегда все неправильно понимает!

— Если ты умеешь читать и писать, это не значит, что я дурочка, — объявила Шеннон.

Стоун и Флинт еле сдерживали улыбки. Роки громко рассмеялся, но осуждающий взгляд Шеннон заставил его замолчать.

— Конечно, ты не дурочка, солнышко, — успокоила ее Делия, грозя Роки пальцем.

— Как только ты пойдешь в первый класс, тебя тут же научат читать и писать, — добавил Блэйд.

— Это знаменательное событие произойдет через неделю, — заметил ее отец.

— Тетя Делия!

— Что, солнышко?

— Не называй меня больше «солнышко», — серьезно сказала Шеннон.

— Почему? — удивилась Делия.

— Потому что я уже большая девочка.

Большая девочка. У Делии заныло сердце.

Когда Брук было шесть лет, она точно так же протестовала против самых неожиданных вещей и так же считала первый класс началом новой, взрослой жизни.

— А что плохого в том, что тебя зовут солнышком? — спросил Роки у маленькой племянницы. — Делия постоянно меня так называет.

Делия не смогла сдержать улыбку. Она смотрела, как Роки помогает Шеннон взять очередной блин, и старалась не замечать пустого места, где раньше сидела Брук.

— Я много знаю, — важно сказала Шеннон.

— Ну и что ты знаешь? — спросил Филд с превосходством, свойственным десятилетнему мальчику.

— Я знаю про пещ... — начала Шеннон, но ее тут же перебил Филд.

— Если хочешь, можешь назвать щенка Флаффи, мне все равно, — торопливо сказал он.

— Я не хочу называть твоего щенка Флаффи. Я назову своего щенка Флаффи.

— Что? — хором спросили братья Тайлеры. Шеннон поерзала на стуле, выпрямилась и гордо посмотрела на них.

— Если у Филда будет щенок, то у меня тоже, — сказала она, демонстрируя убийственную логику.

Мужчины обменялись скорбными взглядами.

— Ну и что ты думаешь? — спросил Блэйд у Флинта.

Тот пожал плечами и посмотрел на дочь:

— Хорошо, но щенок...

— Флаффи, — упрямо возразила Шеннон.

— Флаффи останется на ранчо...

— Нет! — взмолилась Шеннон.

— Можно обнести забором задний двор. Я приеду на выходные и вам помогу, — предложил Роки.

— Я тоже помогу, — вызвался Филд.

— Вчетвером мы поставим забор за один день, — добавил Блэйд и поправился, глядя на Филда: — Впятером.

Делия в который раз восхитилась духом братства, который царил в семье Тайлер. У Филда все будет в порядке, у Стоуна все будет хорошо. У них есть семья, и они обойдутся без Делии.

Она тяжело вздохнула. Если она снова и снова будет повторять это, то в конце концов поверит. Нуждаться в человеке — это совсем не то что любить, а потом потерять. Если, конечно, Стоун все еще любит ее. Иногда она в этом сомневалась. Иногда думала, что любовь Стоуна к ней умерла вместе с Брук. А то, что осталось, было вытеснено горем и молчаливой яростью.

Мужчины закончили завтрак и собрались помочь Делии убрать со стола, но она выгнала их с кухни. У Тайлеров сегодня и так много работы. В последнем прогнозе погоды передали, что ураган направляется в сторону Лемон-Фоллз.

Делия выглянула в окно. Дождь перестал. Мужчины вышли через заднюю дверь, и в кухню ворвался горячий, влажный воздух с улицы. Затишье перед бурей, подумала Делия, и ей стало почемуто тоскливо.

Она налила себе еще чашку кофе и прислушалась к счастливой болтовне детей — они обсуждали своих щенков, — но так и не смогла разобрать ни слова. Она слишком много думала, слишком много вспоминала о Стоуне, об их браке, о том, как они любили друг друга. Ее душа опустела, словно холодный ветер с океана выдул все чувства. Все утро Делия ловила на себе взгляды Стоуна, наполненные желанием, но убеждала себя, что это было лишь сексуальное желание. Не больше и не меньше.

Часть Стоуна осталась жить. Та часть, которая умерла, была ответственна за такие важные вещи, как любовь, вера и надежда. Без этой части Стоун был как улитка, прятался в своем домике от семьи, от своих переживаний и от нее, Делии.

Делия потягивала кофе, ей хотелось посидеть еще несколько минут перед тем, как начать уборку. Почему он так долго приходил в себя? Почему он только вчера заметил то, что она знала с самого начала? Почему Стоун так вел себя сейчас? Сейчас, когда у нее больше не было выбора.

Но у тебя ведь есть выбор, — нашептывал ей внутренний голос. — Бэзил предупредил, что, если ты не выполнишь свою миссию и не вернешься через определенное время, ты не сможешь пройти через ворота. Он же не сказал, что ты должна возвратиться!

Нет, он сказал, что мне можно вернуться!

Он всего-навсего сказал, что, если ты хочешь пройти через ворота и быть с Брук, ты должна восстановить веру Стоуна в себя до следующей пятницы, — настаивал голос. — Он не говорил, что будет, если у тебя ничего не получится.

Что же случится, если у нее ничего не получится? А что, если она решит остаться? Может ли она остаться?

Опять разболелась голова. Раньше она принимала свое задание как должное, теперь же вопросов у нее было гораздо больше, чем ответов. Может быть, Стоун прав и она вовсе не ангел? Может быть, она действительно избрала такой способ защиты, потому что не может смириться со смертью Брук?

Нет. Она ангел.

Если это так, почему же ты не прошла через ворота!

Слова внутреннего голоса очень напоминали рассуждения Стоуна. Она не прошла через ворота, потому что ее время еще не наступило. Ураган принесет ответы на все вопросы — это должен быть знак от Бэзила, так что остается лишь ждать.

Делия встала и торопливо собрала посуду, поставила ее в посудомоечную машину, протерла стол. Интересно, кто-нибудь понимает, как ей тяжело? Как ей было тяжело весь прошлый год? Как сложно склеивать распадающийся брак в одиночку, без помощи мужа? А теперь ему пришло в голову возобновить совместную жизнь, но у нее другие планы.

— Тетя Делия! — услышала она робкий голосок.

— Что тебе нужно, Шеннон?

— Мама, ты на нас сердишься? — Филд во все глаза смотрел на нее.

— Господи, конечно, нет, — нетерпеливо ответила она.

— А почему ты так грохочешь посудой?