Свадьба на Рождество - Алиса Лунина Страница 23

Делясь своими тайнами, мама Соня упомянула и про главный кулинарный секрет любой хозяйки – готовить нужно с любовью и для любимых людей.

Ксения обратила внимание на то, что хозяйка использует много приправ. Заметив ее интерес, мама Соня пояснила, что специи завершают вкус блюда, а часто – совершенно необходимы, чтобы раскрыть его. Демонстрируя многочисленные банки, она увлеченно рассказывала об их содержимом. «Смотри, это королева приправ…» Ксения взяла протянутые ей коричневые стручки ванили, и по всей кухне пошел волшебный аромат.

– Ух, как пахнет, – восхитилась Ксения. – Моя мама тоже кладет в выпечку ванилин.

Мама Соня взглянула едва ли не обиженно:

– Это не ванилин, а ваниль – две большие разницы! Ваниль – весьма ценная и дорогая приправа. А теперь возьмемся за хачапури! На свете существует великое множество рецептов хачапури, и важно, что?

– Что? – растерялась Ксения.

– Найти свой!

Мама Соня положила на столешницу желтый круг сыра, яйца, муку.

– Приступаем?!

Ксения кивнула.

– Этот пирог идеально подходит для холодного зимнего вечера – приглашаешь друзей, открываешь бутылочку доброго красного вина и радуешь гостей теплым солнцем на тарелке!

* * *

Отправив хачапури в духовку, мама Соня усадила Ксению пить чай. Он у Савельевых был фирменный – настоянный на травах, потрясающе вкусный. За чаем потекла беседа. Мама Соня рассказывала про детство Егора и Ани, их проделки и подвиги.

– А каким был маленький Егор? – спросила Ксения.

– Загорелый, как негритенок, с улыбкой до ушей, добрый, но вспыльчивый – часто дрался, хулиганил, в общем, был нормальным мальчишкой.

Ксения улыбнулась:

– Хулиганил? Сейчас кажется, что он абсолютно положительный, без недостатков.

– Чтоо?! – Мама Соня едва не застонала: – Да у него масса недостатков! Нет, наверное, неправильно так говорить о своем сыне, но я – за честность! Во-первых, он без царя в голове (парню тридцать лет, а все никак не остепенится); во‑вторых – лентяй и неряха! А главная его проблема в том, что он очень упрямый, если ему что-то взбредет в голову, никто не сможет переубедить. – Мама Соня усмехнулась. – И у Егора, и у Ани сложные характеры, мне пришлось изрядно поволноваться. Раньше я просто сходила с ума, переживая за них, пыталась подсказать, уберечь от ошибок, а потом стала приучать себя к мысли, что у них есть право на собственные ошибки. На свои, понимаешь?

Ксения кивнула.

– С тех пор я стараюсь притормаживать со своей сумасшедшей любовью, не лезть в их дела, хотя порой, бывает, очень хочется, – мама Соня вздохнула, – например, вчера Егор спросил меня, нравится ли мне его невеста, и я дипломатично сказала, что принимаю его выбор.

Ксении очень хотелось спросить, что все-таки думает мама Соня про Лелю без всякой дипломатии, но промолчала.

…У Софьи Петровны был особенный дар общения. Ксения чувствовала, что между ними установились теплые, доверительные отношения, и старалась отвечать собеседнице такой же искренностью.

Когда мама Соня спросила Ксению о ее родителях, та призналась, что в последнее время отношения с матерью осложнились большим количеством взаимных обид и претензий. «Это все время болит внутри, и я не знаю, что делать».

– Все наладится. Разве может быть иначе? – убежденно сказала мама Соня. – Главное, понять, что у твоей мамы тоже есть право на ошибки. Знаешь, когда-то я читала Егору и Ане письмо Марины Цветаевой к детям. Там была такая фраза: «Не осуждайте своих родителей на смерть раньше (своих) сорока лет. А тогда – рука не поднимется!» – помолчав, она добавила: – Я тоже свою маму стала понимать, когда мне было уже хорошо за сорок. И только недавно с удивлением обнаружила, как мы похожи… – Мама Соня обняла Ксению: – Ты еще совсем девочка, и многого не понимаешь…

Ксения улыбнулась – кому-то она может казаться девочкой, а не старухой с клюкой, какой, наверное, кажется пятнадцатилетней Аньке!

…Мама Соня ушла в погреб за соленьями к ужину, а Ксения, помешивая ложкой остывший чай, все думала.

* * *

Мальчик весело залаял, встречая хозяина; вскоре на кухню заглянул Егор. Ксения поинтересовалась, как он провел вечер. Егор сморщился:

– Спасибо, ужасно! Я быстро понял, что долго в этом клубе не продержусь. А вот Леле с Владом все понравилось, похоже, они попали в свою стихию. Ну, я раз предложил им вернуться домой, второй, а потом сказал, что уезжаю. Кстати, какие у тебя планы на вечер?

Ксения развела руками – ничего особенного.

– Поможешь мне нарядить елку? А то до Нового года остался всего день…

…Когда зеленую громадину установили в центре гостиной, оказалось, что она занимает половину зала. Егор притащил откуда-то коробку со старыми елочными игрушками, и начался торжественный обряд украшения.

Ксения достала из коробки стеклянного космонавта и обрадовалась, словно он прилетел к ней из детских лет, когда у нее были точно такие же елочные игрушки, и такая же радость от этих предновогодних дней. Увидев, как бережно Егор повесил на ветку вырезанных из картона и разрисованных тушью рыб, она поинтересовалась, откуда они.

– Это Анькино творение из ее дремучего детства, – пояснил Егор. – А вот эти самолеты из фольги сделал я. Как будто знал, чем буду заниматься в будущем.

Наряженная елка волшебно преобразила гостиную.

– Ну, вот, – удовлетворенно заметил Егор, – теперь, по крайней мере, понятно, что скоро Новый год. Кстати, мы с тобой заслужили награду.

Совершив набег на кухню, он вернулся с трофеями – бутылкой красного вина и мандариновым пирогом.

Егор разжег огонь в камине. Языки пламени бросали отсвет на стены, пирог пахнул Новым годом, его хотелось съесть прямо с тарелкой; в какой-то момент Ксении показалось, что она сейчас там, где всегда хотела быть.

Она мечтательно улыбнулась:

– В новогодние праздники нет ничего лучше, чем сидеть у камина под елкой. Не хватает только снега за окнами. Его здесь совсем не бывает?

– Бывает, но редко.

Егор налил ей вина. Ксения спросила, любит ли он Новый год.

– Конечно, люблю, – кивнул Егор. – Как-никак, главный русский праздник. Мне вообще кажется, что русским Новый год дали в награду; или в утешение, потому что у нас зима нескончаемая, и холодно, и жить тяжело, и люди посреди этой длинной зимы скукоживаются, так что оттаять можно только у экрана перед «Иронией», с шампанским и мандаринами, в кругу самых любимых и близких. – Егор подбросил дров в огонь. – А еще я люблю его за то, что это семейный праздник, домашний… Мне кажется, на Новый год все должны быть дома. Вместе. По крайней мере, я всегда стараюсь приезжать домой, чтобы встретить его с мамой Соней и Анькой.