Повеса из Пуэрто-Бануса - Кэрол Маринелли Страница 23

Эстель внимательно смотрела фильм, а Рауль сосредоточил все свое внимание на ней. Он целовал ее плечи и шею, ласкал грудь. Затем, когда он убедился, что она не будет сопротивляться, Рауль медленно опустил руку вниз и развязал тесемки на трусиках ее купальника.

Он ввел в нее палец и повторил свой вопрос, но уже более деликатно:

– Больно?

– Немного, – снова ответила Эстель, но Рауль был нежен с ней, и это было прекрасно.

Эстель чувствовала, как яхта раскачивается на волнах. Она ощущала его большой твердый член; понимала, что поцелуями он требует, чтобы она повернулась к нему; чувствовала, как растет его нетерпение.

– Повернись, Эстель… – Рауль тяжело дышал.

– Сейчас… – Она даже не смотрела на экран. Она закрыла глаза, наслаждаясь тем, как он играл с ней, ей хотелось продолжения.

Рауль подтолкнул девушку чуть выше, чтобы ее ягодицы оказались на уровне его живота. Эстель почувствовала, как он медленно входит в нее. Внутри все болело, она была влажной и горячей, но с облегчением приняла его.

Рауль медленно прижался к Эстель, играя пальцами с ее клитором. Он двигался медленно, входил в нее глубоко, не так торопливо, как вчера, и теперь Эстель изо всех сил держалась, чтобы не кончить.

– Не могу больше!

– Потерпи, – сказал Рауль, дразня ее еще больше, входя все глубже.

– Не могу! – Она вся дрожала.

– Подожди.

Он проник в нее так глубоко, что Эстель вскрикнула от небывалого удовольствия.

– Здесь? – спросил он.

Эстель не знала, что он имел в виду, но он снова задел ту же точку, и она всхлипнула:

– Да!

Эстель стонала, а он все ласкал ее там; она и не догадывалась, что такое удовольствие возможно.

– Да…

Удовольствие было таким сильным, что Эстель закричала, и больше сдерживаться она не могла, да и смысла пытаться не было.

Ее накрыло волной облегчения. Рауль застонал, когда Эстель сжала его большой твердый член. Он почувствовал, как ее оргазм передается ему, и тоже кончил. Ему нравилась та Эстель, которую он пробудил.

А еще ему нравилось, как она смущалась, стараясь восстановить дыхание.

– Что это было?

– Мы, – ответил Рауль, не выходя из нее.

Дело было не только в сексе, или в разговорах, или в ужине.

Ему было просто хорошо с ней.

– Нам пора возвращаться.

– Время обедать?

– Я имел в виду, нам пора возвращаться в Марбелью…

Они провели на яхте два волшебных дня и две ночи, а Рауль чувствовал себя так, словно это был самый настоящий медовый месяц.

Сегодня они принарядились к ужину, потому что по возвращении им нельзя будет терять время – это была последняя ночь на яхте.

Когда Рита причесывала и красила ее, Эстель уже тосковала – это было самое волшебное время в ее жизни. Они словно нарушили условия договора: смеялись, ели, занимались любовью, но Рауль дал ей понять, что по возвращении в Марбелью все изменится.

Рауль, нахмурившись, ответил на телефонный звонок.

– Я скажу повару, что вы скоро подниметесь, – сказала Рита.

Эстель поблагодарила ее и стала одеваться.

Она не понимала, о чем Рауль говорил по телефону, но, судя по напряженному тону, разговор был не из приятных.

Рауль закончил беседу и замолчал.

– Они женятся, – наконец произнес он и стал рассказывать Эстель о сути разговора. – Отец говорит, что хочет дать Анхеле то, чего она заслуживает, хочет, чтобы она стала его женой… и вдовой. Хочет, чтобы у нее было право голоса в разговорах с врачами.

– Что ты ответил?

– Сказал, что впервые вижу, чтобы отец вел себя достойно.

– Ты поедешь на свадьбу?

Рауль не ответил на вопрос, он лишь поторопил Эстель:

– Собирайся, скоро подадут ужин. Нехорошо заставлять повара ждать.

«С каких это пор Рауль беспокоится о своих работниках?» – подумала Эстель, но промолчала.

Ужин был превосходный. Повар приготовил паэлью по собственному рецепту, и даже Рауль признался в том, что это лучшая паэлья из тех, что он пробовал в своей жизни. Но к еде он почти не притронулся. Он смотрел на Эстель. Она потрясающе выглядела: волосы были убраны в высокую прическу, как в день их свадьбы, на ней было сногсшибательное черное платье.

– А что ты скажешь, если мы не вернемся в Марбелью? Мы могли бы поехать на острова и продлить наше путешествие…

– И ты пропустишь свадьбу отца?

– Он сам решил жениться в мой медовый месяц. Он не знает, что мы собирались возвращаться.

– Рано или поздно ты должен будешь поговорить с ним об этом.

– А ты не говори мне, что я должен делать! – выкрикнул Рауль, но тут же осекся. – Он хочет сыграть свадьбу, чтобы у него и Анхелы остались счастливые воспоминания. Думаю, если там буду я, радости на торжестве будет мало, тем более если придет Лука. – Рауль вздохнул. – Так что нам стоит остаться еще на пару деньков. У меня давно не было нормального отпуска…

– Я-то думала, вся твоя жизнь и есть отпуск.

– Это не так, – ответил Рауль. – Моя жизнь – одна большая вечеринка… Я сообщу экипажу.

– Сейчас?

– Им нужно спланировать маршрут, сообщить…

Он не договорил, встал и направился к капитану, чтобы передать ему решение, а Эстель осталась сидеть за столом. Ей захотелось вернуться на сушу, потому что, живя с Раулем на яхте, она начинала забывать о правилах в их отношениях.

Пара дней превратилась в две недели.

Яхта шла вдоль Менорки, и Рауль и Эстель побывали во многих прелестных бухточках. Кожа Эстель сначала была бледной, потом стала розовой, на месте веснушек появился сильный загар. Рауль замечал, как она становится все более смелой день ото дня, ему нравилось смотреть, как она лежит в шезлонге без тени смущения в одних только трусиках от купальника. Ее сексуальность раскрывалась у него на глазах, расцветала от его прикосновений.

Наконец они отправились в обратный путь. Раньше Рауль обожал возвращаться домой, но в этот раз в его голове мелькнула мысль сказать шкиперу, чтобы проплыл мимо. С каждым днем Эстель нравилась ему все больше.

Она положила руку ему на плечо, и они вместе наслаждались великолепными видами, но Эстель почувствовала, как Рауль напряжен.

Он посмотрел на нее. На ней были купальные трусики, его собственная свадебная рубашка была завязана узлом под порозовевшей грудью, по щекам разлился румянец, а губы покраснели после недавнего секса.

– Тебе пора одеться.